"Болеслав Прус. Примирение" - читать интересную книгу автора

в передней.
- Ладно, но что это такое?.. - спросил неустрашимый Квецинский,
постучав пальцем по голове мальчика.
- Валек, ступай на кухню... Скинь лапсердак и погляди, как ставят
настоящий самовар... - распорядился Лукашевский.
- Зачем ты привез этого свинопаса?.. - недоумевал Леськевич.
- Для вашей же пользы, - ответил Лукашевский.
- Нам он не нужен, - возразил Ипохондрик, - а ни за тобой, ни за
Громадзким не уследит...
- Ай, какой остряк, - проворчал Громадзкий. - В самый раз на колбасный
фарш!
Лукашевский пожал плечами.
- Сейчас я вам все объясню. Но поскольку я привык знать, с кем
разговариваю, так, может, вы мне скажете, что это за колокольчик и для чего?
Теперь на середину комнаты вышел Квецинский.
- Это, видишь ли, бронзовый колокольчик, купленный за четырнадцать
грошей у торговца, чтобы звонить прислуге.
- Да ведь она не услышит его внизу.
- Ну, если Барбара не услышит, так ты услышишь или твой Валек, - не
растерялся Квецинский.
- Ага! А эта гнусная мебель, которую выкинули из публичного...
При этих словах Леськевич помрачнел. Засунув руки в карманы и
отвернувшись от коллеги, прозванного Лукашем, он заметил:
- Надо быть ослом, чтобы не различить стиль Людовика...
- Какой Людовик? - удивился Лукашевский.
- Маркер у Лурса, - быстро вставил Громадзкий.
Леськевич в знак презрения сложил губы трубочкой и невольно схватился
за пульс, - ему показалось, что пульс бьется слишком часто, и он решил
больше не принимать участия в разговоре.
- Расскажи же наконец про Валека, - сказал Громадзкий, которого очень
забавлял расстроенный вид Леськевича.
Лукашевский задумался, как бы составляя план речи; потом сел на стул,
опустил голову и начал:
- Вы знаете, что "Попель" служит гувернером в Ментушине.
("Попелем", в честь великого балетмейстера, прозвали одного кандидата
математики, который на протяжении тридцати практических занятий не смог
научиться контрадансу и в результате был вынужден отказаться от уроков
танцев.)
- Так вот, Попель, - продолжал Лукашевский, - встретил там мальчика, а
именно Валека, которого все нещадно били, поскольку он оказался непригоден
для деревенских работ...
- Пасти скотину... - пробормотал Леськевич.
- Да... Но зато у него обнаружились большие способности к скульптуре и
механике...
- Например, к открыванию чужих замков, - вполголоса вставил Леськевич.
- Тогда Попель, - рассказывал далее Лукашевский, - занялся мальчиком,
научил его читать, писать и считать... И теперь вот, во время каникул, когда
он при нас проэкзаменовал Валека, панна Мария Цехонская пришла в такой
восторг от его успехов, что... я решил взять парнишку в Варшаву и продолжить
его образование...