"Болеслав Прус. Анелька" - читать интересную книгу автора

Кто вкушал бумажные плоды с древа познания добра, зла и скуки, тот не
забыл еще, быть может, о просвещенном занятии, которое в просторечии
называется "отвечать урок".
Без особого усилия вспомните вы тревожные минуты, когда отвечающий
перед вами бубнит себе под нос или тараторит без передышки выученный урок.
Вам памятно смятение охватывавшее вас целиком, - от пыльных подметок до
напомаженных волос, и лихорадочное ожидание своей очереди, и назойливо
теснящиеся в голове предположения: "А может, не вызовет? Может, скоро
звонок? А вдруг учителя позовут к инспектору? Или какое-нибудь чудо
случится?.."
Тем временем ваш вспотевший предшественник, досказав последние слова
урока, садился на свое место, не спуская глаз с руки учителя, которая
выводила в журнале против его фамилии пятерку, тройку или единицу. Потом вы
ощущали внутри себя глубокую тишину, в которую, подобно камню, с грохотом
ударяющему в стекло, вдруг врывался голос учителя, произносившего вашу
фамилию.
С этой минуты вы переставали чувствовать, видеть и думать, вас увлекал
стремительный поток слов, который выплывал откуда-то из гортани, приводил в
движение язык, наталкивался на зубы и, всколыхнув воздух и мыслительные
органы скучающего учителя, кристаллизовался, наконец, в "кондуите",
выливаясь в форму более или менее плачевной отметки.
Блаженное удовлетворение служило наградой за этот труд, который (по
единодушному мнению взрослых) был необходим ради вашего будущего, для коего
имели решающее значение пятое латинское склонение, глаголы: sein, haben,
werden*, а также перевранные имена египетских фараонов.
______________
* Быть, иметь, становиться (нем.).

Так обстоит дело в школах, где, по причине большого количества
учеников, педагогическая инквизиция действует недолго и нечасто. При
домашнем же обучении, когда ребенок должен отвечать уроки ежедневно, его
удел вместо страха и мучительной неизвестности - многочасовое отупение,
сменяющееся после урока взрывом такой буйной радости, будто он с цепи
сорвался.
Подобная минута как раз приближалась для Анельки: она отвечала
гувернантке, панне Валентине, свой последний урок - географию.
Девочка стояла посреди комнаты, опершись сложенными, как для молитвы,
руками на черный полированный стол. Ее темные волосы на ярком июньском
солнце сияли, словно перевитые золотыми нитями. Она машинально переступала с
ноги на ногу и смотрела то на дверь в комнату матери, то в потолок, то на
стол, заваленный всевозможными орудиями просвещения.
- Модена - тридцать тысяч жителей. Для защиты от зноя тротуары в городе
крытые... Реггио произносится: Реджио...
- "Реггио" вообще не следует говорить, а тем более добавлять:
"произносится". Ты страшно рассеянна, Анельця, а ведь тебе уже тринадцать
лет...
Замечание это слетело с тонких губ панны Валентины, обладательницы
серых волос, серого лица, серых глаз и темно-серого платья в белую крапинку.
- Реджио... - повторила Анелька и запнулась. Ее беленькое личико