"Михаил Пселл. Хронография " - читать интересную книгу автора

гоплитами* и никому ни в коем случае не позволял выходить вперед из рядов и
нарушать строй. Если же кто-нибудь из самых сильных и удалых воинов вопреки
приказанию выезжал из боевых порядков и, вступив в схватку с противником,
побеждал, то его не удостаивали по возвращении венков и наград, а, напротив,
немедленно удаляли из войска и наказывали, словно преступника. Ведь
нерушимый строй Василий считал главным условием победы и полагал, что только
благодаря ему неодолимо ромейское войско. Когда же воины выказывали
недовольство строгим надзором и в лицо оскорбляли царя, он спокойно
переносил их насмешки и благодушно, вполне разумно отвечал: "Иначе нам
никогда не кончить войны".
______________
* Опять обычная у византийских авторов античная реминисценция. Под
гоплитами имеются в виду тяжеловооруженные воины.

XXXIV. Он делил себя между военными делами и заботами мирного времени
и, если говорить правду, на войне проявлял больше коварства, а во время
мира - царственности. Если какому-нибудь воину случалось проштрафиться в
походе, царь скрывал гнев и хранил его, как огонь под золой, но по
возвращении в столицу обнаруживал и вновь его раздувал, и тогда уже сурово
карал провинившегося. Большей частью он оставался тверд в своих приговорах,
но бывало, что и менял гнев на милость; при этом он нередко доискивался до
причины преступления и тогда не наказывал за следствия. Иногда он поддавался
состраданию, иногда иным соображениям и чувствовал расположение к
провинившемуся. Подвигнуть его на какое-нибудь дело было нелегко, но и от
решений своих отказываться он не любил. Поэтому к тем, кому благоволил,
Василий без крайней нужды не менял отношения, но и нескоро прощал навлекших
на себя его гнев, и были для него собственные мнения судом окончательным и
божественным.

Внешность царя

XXXV. Таков был характер царя. Внешность же Василия свидетельствовала о
благородстве его природы. Очи его были светло-голубые и блестящие, брови не
нависшие и не грозные, но и не вытянутые в прямую линию, как у женщин, а
изогнутые, выдающие гордый нрав мужа. Его глаза, не утопленные, как у людей
коварных и хитрых, но и не выпуклые, как у распущенных, сияли мужественным
блеском. Все его лицо было выточено, как идеальный, проведенный из центра
круг, и соединялось с плечами шеей крепкой и не чересчур длинной. Грудь
вперед слишком не выдавалась, но впалой и узкой также не была, а отличалась
соразмерностью. Остальные члены ей соответствовали.
XXXVI. Роста он был ниже среднего, соразмерного величине членов и вовсе
не горбился. Пешего Василия еще можно было с кем-то сопоставить, но, сидя на
коне, он представлял собой ни с чем не сравнимое зрелище: его чеканная
фигура возвышалась в седле, будто статуя, вылепленная искусным ваятелем.
Несла ли его лошадь вверх или вниз, царь держался твердо и прямо, натягивая
поводья и осаживая коня, вздымал птицей вверх и не менял своего положения ни
на подъемах, ни на спусках. К старости волосы под подбородком у него
поредели, а на щеках стали густыми и разрослись, спускаясь с обеих сторон и
обрамляя лицо, они образовали круг, и казалось, что борода у него растет
повсюду. Василий имел обыкновение теребить подбородок, особенно когда