"Борис Пшеничный. Капсула (Сб. "Вывих времени", Фант. рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Не морочьте мне м...! - Голос штабиста набрал высоту. - Доложите, как
положено! Откуда консервы, чьи?
Вот видишь: тебя уже на грубость потянуло. Ты только сразу не срывайся,
побереги нервишки. Они тебе еще пригодятся, мы долго будем разговаривать.
- С профессором прибыли. Жена ему всучила, чтобы не отощал.
- Хватит болтать!
- Он отказывался, а она на своем. Полный саквояж... Лопнул, не
выдержал.
- Да вы спятили!
- Там с полсотни будет. Валяются без присмотра.
- Прекратить! - штабист уже визжал. - Вам сказано: решайте все с
экспертом!
- Не могу, он спит. Или прикажете разбудить?
Мембрана хрюкнула, связь прервалась. Когда рация вновь заговорила,
вместо нервного штабиста был уже другой. Карпов узнал голос полковника
Висковского из политотдела.
- Ты там, Карпов, не валяй дурака. У нас здесь и так поговаривают, что
вы все уже того...
- Что, заметно?
- В общем, возьми себя в руки и действуй по обстановке. Как на объекте?
- Сейчас сходим, посмотрим... Ваш-то эксперт без смены белья прибыл.
- Опять ты со своими штучками-дрючками.
- Какие дрючки! Он же в штаны наложит. Пусть так и ходит?
Закончив разговор, Карпов долго еще сидел у рации. Ну вот, проговорился
полковник. Выходит, уже и в округе знают или, во всяком случае,
догадываются, что с ними здесь творится какая-то чертовщина. Кончится тем,
что в психушку упекут. А он еще сомневался, на что-то надеялся.
Карпов искоса посмотрел на радиста. Тот усердно ковырял спичкой под
ногтями. Маникюрничал с таким видом, будто ему ни до чего дела нет. А ведь
слышал разговор, слышал, шельма! Самый ушлый народ в армии - связисты.
Ничего от них не утаишь. Хотел было предупредить, чтобы ре болтал лишнего,
потом махнул рукой; а, бесполезно. Такой уж сволочной закон: первыми узнают
те, кому не положено знать, и как раз то, что держится в секрете, - и с
этим ничего не поделаешь.
- Нашел чем ковырять! Возьми ножницы да подстриги как следует.
Майор вышел из палатки. Была бы дверь - хлопнул бы. Все потому, что
радист - единственный в отряде, кто не ходил к капсуле. С ним ничего не
делалось, ему ничто не угрожало.
Они прошли лощину, низом обогнули крутой косогор с неожиданным скальным
обнажением. Свежая, едва намеченная тропа, вильнув между валунами, снова
повела на подъем. Идти осталось немного: взобраться на плечо горы - и там
тропа кончится. Дальше никто не ходил.
Покровский тащился сзади, отставал, и Карпову приходилось
останавливаться, терпеливо ждать. Он уже заметил перемену в спутнике.
Поскучнел, попритих уважаемый эксперт. Спотыкаться стал на ровном месте -
раз, другой. Но пока не догадывается, что с ним. Усталость тут ни при чем.
Не с чего было устать, от лагеря километра не прошли.
- Что значит сидячая жизнь, разучился ноги переставлять, -
оправдывался, тяжело дыша, Покровский. Он все еще искал каких-то невинных
объяснений.