"Виктор Пшеничников. Тропою джейрана ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

хорошо еще, пастбище рядом, можно добежать. Насилу отпустил пастух,
пришлось ему отдать десять афгани, иначе он - ни в какую. "Мигом, -
говорит, - чтобы единым духом вернулся. Я, - говорит, - за тебя пасти не
намерен..." - передразнил Мухаммед пастуха и весело рассмеялся похожести
блеющего голоса его хозяина. - Ты что же, совсем уезжаешь? Больше не
вернешься?
- Не знаю. - Хаятолла пожал плечами. - Отец обещал навестить меня в
следующую джуму. А может, и насовсем. Буду жить у дяди и поступлю в лицей.
- О, а что это у тебя? - Мухаммед жадными глазами разглядывал
коробку, которую Хаятолла вовремя не успел убрать, от нетерпения перебирал
ногами и облизывал губы.
- Гостинец дяде. - Хаятолла принялся заворачивать коробку в мятый
холст, но Мухаммед уже тянул к ней руки, азартно пританцовывал.
- Дай хоть поглядеть! Ой, какая тяжелая! Подари ее мне? Ну подари,
рафик. Должен же ты оставить мне что-нибудь на память! Вдруг больше не
увидимся, так я тебя вспоминать буду. Хочешь бакшиш?
Мухаммед порылся в карманах, извлек из глубины шаровар ножичек с
треснувшей рукояткой.
- Давай меняться, а? Давай? Хаятолла, ведь ты меня знаешь: не будет
мне покоя, ночей спать не буду, пока не согласишься делать бакшиш. Не
мучай меня!..
- Ты что, с ума сошел? Это же отец передал гостинец для дяди. Для
дя-ди, понял? А ты - меняться!
Мухаммед тоскливо заглядывал в глаза другу, умолял:
- Ну, тогда продай. Хочешь, тридцать, нет, пятьдесят афгани?
- И за сто не продам. Чужое. Зачем тебе коробка?
- Она красивая. Буду в ней деньги копить.
- Да там же нет крышки! Куда тут класть капиталы?
- Как это - коробка есть, а крышки нет? Так не бывает... Эй,
Хаятолла, твой автобус!
Хаятолла поднял глаза на дорогу. По ней и впрямь подкатывал,
накренившись на правый бок, широколобый низкий автобус, битком набитый
людьми.
- Ты цепляйся, я тебе помогу, а то не уедешь, - крикнул Мухаммед,
забрасывая поклажу друга и мешок и подсаживая Хаятоллу снизу плечом,
костлявым и неудобным. - Влез? Ну, доброй тебе дороги, рафик! - Мухаммед
улыбался, должно быть, довольный, что так удачно помог другу загрузиться в
автобус.
Машина тронулась, и Хаятолла, выгнув шею, какое-то время наблюдал,
как сменщик махал ему от обочины голой рукой, и как при этом счастливо
светилось его смуглое широкоскулое лицо.
Тяжелый груз в мешке наминал Хаятолле спину, и он потихоньку сбросил
лямки, опустил поклажу к ногам.
Автобус кивал дорожным выбоинам, Хаятоллу подбрасывало вместе со
всеми, переваливало со стороны на сторону, пока не укачало совсем...
Сомлевший, мутно глядя на белый свет, он опомнился, только когда автобус
сделал плавный поворот, присел, скрипнул тормозами.
Ватными ногами ступил Хаятолла на землю, выволок мешок и замер на
месте. Куда идти, он не знал, а спрашивать у людей, помня наказ отца, не
решался.