"Николай Псурцев. Свидетель (повесть) (Искатель N 4 1987)" - читать интересную книгу автора

вместе ездили. Забывчивый стал.
- Верно, - без особого энтузиазма согласился Витя. - Запамятовал.
Машина резво ушла с мостовой, вздрогнула, въехав на неровный грунт, и
помчалась по проселку.
- Теперь гони! - крикнул Курьер. - Что есть силы гони!
Загрохотали, забряцали всполошенно какие-то железки в автомобиле, завыл
от натуги мотор. Данин оглянулся. Красные "Жигули" отстали теперь метров на
триста. Автомобильчик подпрыгивал на ухабах, как детский резиновый мячик.
Чья-то голова высунулась из кабины и мгновенно исчезла. И Данину показалось,
что он узнал того, кто высовывался. Слишком приметным и запоминающимся был
оперативник Петухов. Но откуда взялась милиция?
- Через пару километров параллельное шоссе, - крикнул, перекрывая шум,
Курьер. - Уходи вправо.
- Сам знаю, - отозвался таксист.
Посветлело впереди, деревья поредели, а потом и вовсе расступились... У
пересечения проселка с шоссе желтела "Волга" с надписью "ГАИ" на дверце.
- Че-рт! - заревел Курьер и хлопнул в сердцах по спинке сиденья.
- Надо останавливаться, - Виктор сбросил скорость. - Мы ничего не
нарушили Проверят документы и отпустят.
- Ты рехнулся! Рехнулся! Не тормози! - Курьер вцепился таксисту в плечи
и стал остервенело трясти его. - Этот тип не должен быть в городе, он вообще
не должен быть! Шеф убьет меня!
"Тип" - это, наверно, я, догадался Вадим и с отстраненным недоумением
подумал: "Отчего же такие страсти?"
Таксист передернул с силой плечами, вырвался из цепких пальцев Курьера,
подался вперед, надавил на акселератор. Машина скакнула и стремительно
помчалась по проселку. Не доезжая до милицейской "Волги", Витя резко свернул
влево и погнал по густой траве. Вслед пронзительно запели свистки. Такси
вылетело на шоссе. Курьер, громко выдохнув, обессиленно откинулся на спинку.
Вот теперь можно. Локтями по глазам Курьеру и Толстяку Вадим бил
одновременно. Те ойкнули в один голос, а он в это время уже ухватил обеими
руками голову таксиста. Машина завихляла и беспомощно покатила под острым
углом к обочине. И вот теперь Толстяк ударил ножом. Но теснота мешала ему
размахнуться, и удар вышел несильным. Но все равно жестоким и болезненным.
Вадим вскрикнул и отпустил руки. Толстяк снова замахнулся, и на сей раз
закричал Витя:
- Не сметь, сволочь! Не сметь!
И резко дернул автомобиль вправо. Толстяк привалился к дверце, и нож
выпал из его рук. Машина стала останавливаться. Курьер с истеричным,
надсадным воплем накинулся на Витю и сжал пальцами его шею. Предоставленная
опять самой себе машина на скорости выкатила на встречную полосу. Мелькнул в
окне огромный КрАЗ. Безнадежно и слезливо заныли тормоза..., Вот и все, а
ведь только-только себя разглядел, успел подумать Вадим.
А потом страшный удар, металлический лязг, сухой треск лопающегося
стекла, чьи-то отчаянные вопли в темноте...

...Он подумал: сейчас проснусь - и проснулся. Солнце в упор светило на
него через чистые стекла большого, почти во всю стену окна. Он удивился: у
него в квартире нет таких окон. Разве он не дома? Ему стало не по себе, он
хотел было повернуть голову, но острая и неожиданная боль пронзила правую