"Жан-Кристиан Птифис. Железная маска: между историей и легендой ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

палками и заковыванию в кандалы строптивых, расстреливал дезертиров. Но
таковы были нравы эпохи, более суровой, чем последующие. Было бы ошибкой
видеть в нем мучителя-садиста, какого-то особенно свирепого человека. Иногда
он даже заступался за своих заключенных, например за Бернардино Буттикари,
жителя Пинероля, отца девяти детей, пьемонтского патриота, информировавшего
двор в Турине о действиях французов. "Я осмелился бы позволить себе
вольность сказать вам, монсеньор, - писал он 21 июня 1673 года Лувуа, - что
он более несчастен, нежели виновен, и что любой в этой стране поступил бы
так же, как он". 2 сентября он добавил: "Я прошу прощения у вас, позволяя
себе вольность ходатайствовать перед вами о милости, каковой является
освобождение несчастного Буттикари, который томится здесь в печали и
скорби..." И 30 сентября снова: "Вы оказали мне честь, позволив мне
надеяться на его освобождение. Я покорнейше прошу вас об этом..."[25] В
результате этих ходатайств пьемонтский шпион был освобожден, но лишь на
время, ибо он принялся за старое.

Ремесло тюремщика отнюдь не было привлекательным и навевало долгие часы
скуки, но Сен-Мар ценил в нем прежде всего денежную выгоду. Одному только
Богу известно, каким он был хапугой и попрошайкой! И без того имея хорошее
жалованье, он никогда не упускал возможности урвать свою долю из денежного
содержания заключенных и средств, выделявшихся на обеспечение роты вольных
стрелков, не оставляя своим вниманием даже дрова и свечи, предназначенные
для охранников. Система была задумана следующим образом: размер средств,
выделявшихся на содержание заключенных, соответствовал происхождению узника
и рангу его тюремщика. Например, когда Сен-Мар стал начальником Эгзиля, его
единственный тогда заключенный, Видель, имел денежное содержание в размере
от 400 до 500 ливров в год. Когда в 1694 году последние заключенные из
Пинероля были переведены на Святую Маргариту, их ежедневное содержание
возросло с 4 до 5 ливров. Размер содержания возрастал по милости тюремщика!
Его надо было умилостивить, без чего, увы, повседневный рацион заключенных
ухудшался. Впрочем, тюремный режим в провинции был значительно менее
благоприятным, нежели в королевской крепости Бастилии.
Однако это не мешало Сен-Мару постоянно быть неудовлетворенным. Он
испытывал чувство ностальгии по прерванной военной карьере, мечтал о боевых
подвигах. В своих письмах начальству он непрерывно просил о новых повышениях
по службе. В конце концов он кое-что получал, чаще всего денежное
вознаграждение. В январе 1673 года его рабская преданность была
вознаграждена возведением в дворянское достоинство (королевская грамота была
вручена ему на следующий год). На его гербе был изображен серебряный крест
на лазурном поле в окружении четырех позолоченных волков, что напоминало
герб старинной фамилии д'Овернь из Бретани. В 1679 году, когда он
пожаловался, что все его приятели мушкетеры получили повышение, его
назначили младшим лейтенантом первой роты (что соответствовало званию
полковника в других кавалерийских подразделениях), но при этом оставили в
Пинероле.
В 1666 году он унаследовал от своего дяди по материнской линии,
Кантьена Гарро, сеньорию де Фонтенель, денежные доходы от должности главного
бальи и шателена большого округа Санса, а также губернаторство в форте
л'Эклюз в Брессе. От него он унаследовал также половину "шателении и
сеньории, верховный, средний и низший суд" в Дисмоне и Армо, близ