"Жан-Кристиан Птифис. Железная маска: между историей и легендой ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

секретарь иностранных дел. Маттиоли вручил ему верительные грамоты,
подтверждавшие его полномочия на подписание договора. 8 декабря стороны
торжественно поставили свои подписи под текстом соглашения.
Предусматривалось, что герцог Мантуанский получит 300 тысяч ливров двумя
частями - после ратификации договора и после передачи Казале французским
войскам. Затем Бонтамп, первый камердинер короля, провел итальянского
переговорщика кружным путем в галерею апартаментов мадам де Монтеспан, где
тот предстал перед очами Людовика XIV. Любезно улыбаясь, монарх, всегда
впечатляюще величественный, заверил графа Маттиоли в своей совершенной
признательности. В награду за сотрудничество он вручил ему великолепное
кольцо с бриллиантом и велел отсчитать ему первую сумму денежного
вознаграждения в размере 2 тысяч экю золотыми монетами. При прощании Помпонн
от имени своего господина пообещал ему еще 10 тысяч после ратификации
договора и заверил, что его старший сын будет воспитываться среди пажей при
королевском дворе, а младший получит богатое аббатство. Маттиоли возвращался
в Мантую с драгоценным договором.
Между тем Лувуа, гениальный стратег, не терял времени даром. Он доверил
маркизу де Буффле, генерал-полковнику драгун, командование французскими
войсками по ту сторону Альп и поручил Николя Катина, в то время бригадиру от
инфантерии, контролировать все военные операции в процессе занятия Казале.
Пятьсот драгун полка д'Асфельда должны были прибыть к цитадели Казале со
стороны равнины, а на следующий день к ним должны были присоединиться еще
две тысячи из полков Сен-Поль, Лаланд, Фимаркон и Брюляр, в то время как две
тысячи пехотинцев из полков де Со и де Навай, а также из других
подразделений, сконцентрировавшись между Турином и Казале, должны были
занять мост Монкальери. Катина секретно отправился в донжон Пинероля и
находился там под именем мсье де Ришмона. Наконец, полковник драгун, Алексис
Бидаль, барон д'Асфельд, инкогнито отправился в Венецию, якобы с целью
совершить познавательное и развлекательное путешествие.[117] Он должен был
получить там из рук Маттиоли ратификационную грамоту, подписанную Карлом IV.
В городе дожей очередной карнавал был в полном разгаре. Прошла неделя,
потом другая. Эмиссар герцога Мантуанского все не появлялся. Он находился в
Падуе, откуда и сообщал, что жестокая лихорадка свалила его в постель. Среди
французов стало зарождаться беспокойство. Концентрация войск в Бриансоне и
Пинероле могла привлечь к себе внимание испанцев, находившихся в Милане,
тогда как для успеха операции требовалось, чтобы Европа была поставлена
перед свершившимся фактом, обо всем узнав лишь после того, как французский
гарнизон будет в Казале. Должен был сработать фактор внезапности. От герцога
Мантуанского потребовали объяснений. Он извинился за задержку с ратификацией
договора, сославшись на то, что уже давно обещал устроить в Венеции конные
состязания с участием многих венецианских дворян, с которыми был связан
данным словом, и потому не мог покинуть город, не вызвав подозрений.[118]
Бесподобная отговорка! В Версале пока что верили в успех дела и, зная о
столь сильной приверженности этого гуляки к развлечениям, не осмеливались
отвлекать его от любимого занятия.
Но вдруг, совершенно неожиданно, 22 или 23 февраля 1679 года, Венский
двор, испанское правительство Милана и исполнительная власть Венецианской
республики с негодованием заявили свой протест по поводу намерений
французов. Об этих намерениях их оповестила герцогиня-регентша Савойи Жанна
Батиста де Немур, которой стало известно о всех подробностях переговоров.