"Лев Пучков. Кровник (про войну)" - читать интересную книгу автора

рту, пропиливая для такого случая выемку меж зубами.
Капсула с ядом обнаружилась в плавках - лишив его этого предмета
туалета, пацаны быстро спеленали пленного наподобие мумии, а я в это время
распорядился, чтобы подоспевший Пуп заснял лежавшую навзничь возле заколотой
собаки бабку и сообщил бившейся в истерике молодой чеченке:
- Это ваши, из отряда Умаева. А спас тебя вэвэшный спецназ - так и
передай.
Сомневаюсь, однако, что она уловила смысл сказанного - девчонка
пребывала в шоковом состоянии. Ну ничего, несколько человек слышали, что
"лицедеи" - из отряда Умаева. Даже если это и недоказуемо, пусть
разбираются. Можно надеяться, что умаевские "духи" в этом селе долго не
получат жратву и всяческую поддержку населения.
Что еще? Да, мы своевременно убрались из этого села - уже с опушки я
мог наблюдать, как к усадьбам, подвергшимся разбою, ломятся толпой
вооруженные члены отряда самообороны.
"Лицедея" мы доставили по назначению и получили за это скупую
командирскую похвалу и замечание:
- А почему двоих не взяли? - Кстати, как потом мне между делом сообщил
наш особист, этого насильника в тот же вечер кто-то зарезал прямо в подвале
"фильтра". Однако это уже нюансы...
Впервые за трое суток дороги мы с Тэдом по-людски отдыхали. Оказалось,
что чеченцы, если они не состоят с тобой в состоянии газавата, - очень
гостеприимные люди. Впервые на этой земле я выступал в ипостаси мирного
человека, и это было страшно непривычно, дико как-то. Мы миновали 17
блокпостов и застав, и везде нас беспощадно шмонали, невзирая на
универсальный пропуск и предписание, подписанное каким-то большим чином из
МО, в котором, в частности, строго предписывалось всем подряд: "...оказывать
содействие в решении вопросов организационного характера..." Грязные,
оборванные пацаны на постах клали прибор на наши бумаги и тщательно
досматривали каждую пядь "ленда" - даже заглядывали под днище, вызывая у
меня состояние легкой настороженности. Ствол нигде не обнаружили - значит, я
рассчитал все верно.
Тэда такое отношение здорово раздражало, и он всегда ругался,
подвергаясь очередному обыску. А я каждый раз вздрагивал, когда замечал
казавшуюся знакомой физиономию, и напрягался, ожидая, что она расползется в
улыбке и заорет:
- Сыч! А ты какого хрена с этим вахлаком тут делаешь?
Нас несколько раз проверяли чеченские менты, а однажды мы напоролись на
"духовский" разъезд - при пересечении территории, контролируемой боевиками.
Когда мы добрались до этого села, я до того наловчился коверкать
русский на англоязычный манер, переводя Тэду обращения проверяющих и
наоборот, что отвык нормально говорить. А еще я перестал вздрагивать и
напрягаться перед угрозой разоблачения: допер наконец, что здесь меня вряд
ли кто узнает. Ведь раньше я гулял тут в потрепанном "комке" и косынке, с
трехдневной щетиной и запыленной физиономией - один из безликой комуфляжной
массы озлобленных парней, держащих палец на спусковом крючке и подозрительно
озирающихся по сторонам.
А сейчас я был одет в хороший дорожный костюм иностранного пошива,
регулярно брился, и за неделю моя стрижка стала более-менее похожа на
нормальную короткую прическу, меня вполне можно было принять за коллегу