"Лев Пучков. Кровник (про войну)" - читать интересную книгу автора

дико. Вместо того, чтобы остановиться по адресу, рекомендованному Ахмедом, и
отдохнуть там в относительном комфорте, мы тихо проехали через Халаши,
притормозив на въезде и выезде, чтобы объясниться с бойцами отряда
самообороны, торчавшими на КПП, зафиксировали месторасположение усадьбы No
45 по улице Лермонтова (которая оказалась единственной улицей в селе) и,
удалившись от поселка километров на пять, свернули в лес.
Здесь я замаскировал машину и кратко объяснил Тэду, какую цель
преследую. Прихватив минимум продуктов и вещей, потребных для трехдневной
засады, мы вернулись к селу, осторожно перемещаясь меж деревьев по склону
холма, круто забиравшему вверх - в этих местах лес произрастал на скалах,
самовольно запуская корни в древнюю каменную гряду.
Потаскав за собой англичанина часа полтора, я наконец обнаружил
подходящее для наблюдения местечко и сообщил своему коллеге, что мы прибыли
куда надо и будем здесь жить.
Село лежало под нами в трехстах метрах и прекрасно просматривалось от
околицы до околицы. Мы расположились в небольшой скальной впадине - этакой
природной воронке, пологие края которой заросли низкими кустами какой-то
лебеды.
В этой воронке мы с Тэдом проторчали три ночи и два с половиной дня.
Наконец терпение моего шефа заметно истощилось одновременно с запасом
провианта - я не учел равнинный аппетит британца. По дну воронки приходилось
передвигаться на полусогнутых, поскольку, несмотря на обилие кустов, имелся
риск быть обнаруженным кем-нибудь из сельчан.
Тэд был отчасти прав - мы терпели эти неудобства три дня, и, помимо
всего прочего, страшно мерзли ночами и страдали от жары в дневное время.
Если же приспичивало по надобности, приходилось ползком продираться через
кусты и удаляться от воронки метров на двадцать, в общем, сплошной
неудобняк.
Возмущение шефа я понимал, но внутренне был с ним несогласен. Мне,
например, хватило бы раскидистого дерева, торчавшего где-нибудь неподалеку
от околицы. Забравшись на него, я мог бы просидеть там три-четыре дня, ничем
не обнаруживая своего присутствия. Только наличие "пассажира" заставило меня
искать комфортабельное место, расположенное на значительном удалении от
объекта наблюдения. В процессе обозревания я очень ненавязчиво разъяснил
Тэду этот момент, но он не обратил на мои пояснения никакого внимания,
упершись на том, что каждый человек имеет право на комфорт и уют.
- Ничего, коллега, осталось немного, - успокоил я Тэда. - Задом чую -
сегодня нашей засаде конец!
Полистав блокнот, британец сопоставил идеоматический оборот в моей
заключительной фразе с имеющимися у него объяснялками, покосился на мою
задницу и, буркнув свое "о-е", растянулся на дне воронки, попытавшись
изобразить дремоту.
Заняться было нечем. За эти трое суток мы обсудили все, что можно,
оспорили буквально все, что вызывало сомнения как у меня, так и у
журналиста, и успели узнать друг о друге массу разнообразных ненужных
подробностей.
Я рассказал Тэду про зверство Ахмеда, и он вначале не поверил,
прагматик хренов.
- Факты есть? Очевидцы?
- Есть, есть, - уверил я коллегу. - Очевидцы есть и место захоронения