"Лев Пучков. Кровник (про войну)" - читать интересную книгу автора

обязательно бы рассмотрел незамаскированное лицо: я-то его вижу хорошо!
Встревоженно понюхав воздух, Беслан пожал плечами и сделал по тропе два
шага, пересекая установленный мною незримый рубеж.
Оппп!!! Я резко дернул за веревку и, зафиксировав результат, рванулся
через кусты к поднадзорному. Устройство сработало. Накануне я довольно долго
прочесывал окрестности, прежде чем обнаружил это сгнившее бревно - в меру
толстое, кривое, с узловатым комлем. С трудом доперев его к месту засады, я
пристроил бревнышко к стволу клена и несколько раз ходил туда-сюда по
тропке, поправляя сооружение - так чтобы оно не бросалось в глаза при
движении от опушки в глубь леса.
Результат вышел что надо: теперь "дух" на шумы не реагировал совсем -
он лежал на тропе, держа в объятиях комель внезапно соскочившего бревна, и
не подавал признаков жизни.
Стащив с поднадзорного бревно я убедился, что он дышит, и облегченно
вздохнул: однако же ваш покорный слуга неслабый математик - все рассчитал
как надо, впритирочку.
Зашвырнув автомат подальше в кусты, я залепил Беслану рот пластырем,
связал руки за спиной и, взвалив его наподобие куля на плечо, быстро
двинулся прочь от села - в противоположную сторону от нашей машины, в
которой меня поджидал дисциплинированный Тэд.
Попетляв меж лесистых холмов, я приглядел местечко неподалеку от
глубокой лужи и аккуратно опустил пленного на траву. Беслан пришел в себя и
начал ворочаться, ошалело таращась на меня.
Обыскав связанного, я ничего интересного не обнаружил, кроме большого
ножа в чехле. Настоящий горец! Из дому вышел на пять минут, а клинок не
забыл прицепить. Проверив прочность узлов на веревке, стягивающей пленнику
руки, я на всякий случай спеленал ему ноги и, быстро собрав сухих веток,
запалил костер. Когда пламя набрало силу, я снял с Беслана рубаху, разрезав
ее ножом на спине и стал разгонять дым - мало ли чего, вдруг кто-нибудь
заинтересуется появившимся меж холмов дымком. Разгоняя дым, я смотрел на
мерзавца и тяжко размышлял. Он, подонок, еще не вполне осознал ситуацию, а
потому моих размышлений не замечал - только что-то мычал и зверовато
таращился.
Да, я собирался пытать пленного, тем самым грубо нарушая положения
кодекса комбатантов4. У меня просто не было иного выхода.
Разумеется, я мог бы побеседовать с Бесланом обычным способом и
спросить его: куда вы подевали мою супругу? Очень возможно, что в ответ он
бы сказал правду - сведения эти не составляют особой важности и ни для кого
не несут в себе угрозы. На первый взгляд. Подумаешь, важная птица, какая-то
славянка, одна из множества подвергшихся подобной участи. Да пожалуйста, -
на, забирай, мы уже попользовались... Стоит ли скрывать такую информацию
перед лицом возможной смерти?
Однако у меня были изрядные сомнения по поводу истинности показаний,
которые предстояло дать Беслану. Во-первых, сообразив, что от него хочет
внезапно свалившийся агрессор, "дух" может соврать, понимая (если не дурак),
что после такого допроса оставлять его в живых мне ни в коем случае не
стоит. Ну, а коли так - вот тебе, получи дезу!
Во-вторых. Если подонок местами умный, он сразу сообразит, что может
рассчитывать остаться в живых лишь в том случае, если предложит мне версию,
предполагающую его обязательное участие в моем предприятии. Например,