"Лев Пучков. Кровник (про войну)" - читать интересную книгу автора

в нервном ожидании истощив свои силы, и вздрогнул, проснувшись от скрежета
ржавых воротных петель.
Выглянув в окно, я обнаружил, что "Волга" Али выехала за территорию, а
Рустем задвигает ворота на место, оживленно напевая себе под нос.
Выскочив на улицу, я обогнул корпус и, столкнувшись лицом к лицу с
быстро перемещающимся в направлении второго корпуса завхозом, ухватил его за
руку и, скорчив заговорщицкую рожу, спросил с сильным акцентом:
- Хочешь заработать сто баксов, а? Хочешь? Рустем пару раз хлопнул
ресницами, и на его высохшем лице обозначилась легкая степень озабоченности.
Пару раз безуспешно дернув свою руку, зажатую моей железной дланью, он
плаксиво крикнул:
- Пусти, дяденька, пусти! Я должен работать!
- Я тебе дам сто баксов, - медленно проговорил я по слогам и ласково
улыбнулся. - Ну? Сто долларов! Хочешь?
- Гы! Сто долларов, - Рустем вдруг расплылся в широченной щербатой
улыбке и пустил слюну. - Гы! Дай!
- Давай так, - я опять заговорщицки подмигнул и отпустил руку завхоза.
- Мы хотим трахаться, понятно? Тра-хать-ся, - я изобразил движение сильно
спешащего лыжника и скорчил блаженную гримасу. - Ясно?
- Гы! Трахаться! - Рустем осклабился и тоже пару раз дернул руками,
боднув воздух костлявым тазом. - Трахаться! Хорошо!
- Ну вот, - я похлопал завхоза по плечу. - Ты нам дай хорошую бабу, а
мы тебе дадим сто баксов. Бабу на полчаса. И - сто баксов. И - никому ни
слова. Идет?
- Идет! - Рустем согласно закивал головой, затем испытующе уставился на
меня и вдруг спросил: - Ты военный, да? Ты русский, да?
Я аж поперхнулся. Интересное кино! Как-то один знакомый психоаналитик
сказал мне между делом, что шизоиды обладают повышенной чувствительностью и
в некоторых случаях даже слабо выраженным даром прорицания... Так, так...
Черт, насчет памяти шизоидной я не припоминаю - что там они помнят, что не
помнят... Да, вот это залепуха! На практике с таким вот проявлением я
столкнулся впервые.
- Ну что ты, что ты! Что ты, Рустемчик! - Я ласково погладил завхоза по
спине и взял его под руку. - С чего ты взял, что я военный, да еще и
русский, а? Тебе кто-то сказал? Или ты меня еще где-то видел?
- Ха! - завхоз высвободил руку и погрозил мне пальцем. - Ты, когда
стоишь, постоянно засовываешь большие пальцы рук под мышки, - сообщил мне
завхоз и лукаво шмыгнул носом. - Гы! Так делают военные - они пихают пальцы
под лямки разгрузки, - Рустем плутовато хихикнул и причмокнул губами. - Ты
шпион, да?
- Я журналист, понятно? - Я изобразил в воздухе вращательное движение и
чуть было снова не поставил большие пальцы рук под мышки - черт,
действительно, как это так просто можно проколоться! Идиот, идиот - а узрел!
- Я постоянно ношу кинокамеру и потому привык поправлять ремень, -
пояснил я завхозу. - Кино, понимаешь, телевизор. Ясно?
- Ясно, - Рустем опять шмыгнул носом. - Бабу, говоришь?
- Бабу, бабу, - подтвердил я. - Доктору - ни слова.
- Ни слова, - подтвердил Рустем и пригласил жестом следовать за ним.
Дойдя до последнего, шестого по счету, корпуса, расположенного в самом конце
обширного дурдомовского двора, Рустем показал на дверь. - Туда, они там...