"Лев Пучков. Дело чести (Кровник #3) (про войну)" - читать интересную книгу автора

заметил, что если я опускаюсь до собирания с улицы "всякой швали", то
участь мою предсказать очень нетрудно. Кончится это тем, что в один
прекрасный день меня пристрелят из-за угла какие-нибудь зловредные
сутенеры, коих в Стародубовске пруд пруди, а если этого не случится, я все
равно умру от СПИДА или какой-нибудь другой гадости.
На том участие полковника в решении моих секспроблем не закончилось.
В этот же день он пригласил меня с собой на вечеринку, где познакомил с
одной весьма недурственно сложенной дамой бальзаковского возраста,
имеющей, ко всему прочему списку положенных достоинств, престарелого
мужа-профессора - хромого, горбатого импотента, преподающего курс эстетики
в Стародубовском университете.
Сразу после вечеринки мы отправились ко мне на хаус, где я с опаской
овладел трепетным телом своей новоявленной пассии - все ждал, когда она
начнет страшно кричать или выкидывать какие-нибудь коленца в том же духе.
Однако обошлось - все получилось просто великолепно. Чудная ночь,
шампанское, восторженные эротические стоны: будто в раю побывал.
А потом наступили суровые будни. Видимо, житие с профессором
сказалось на характере моей любовницы - зовут ее Элен (так она требует), -
очень скоро наши отношения вошли в ровную колею и приобрели до безобразия
упорядоченный вид. Теперь, когда Элен хочет секса (а случается это
примерно через день - по графику), она приезжает ко мне, врывается в дом
и, у порога стремительно раздевшись, решительным шагом проходит к столу,
где выгибается в позиции № 19 (см. Учебное пособие для нижегородской школы
сутенеров, раздел № 3, стр.41) и командным голосом требует, похлопывая
себя по попке: "Иди сюда, мой звереныш! Задай-ка жару этой негоднице!"
А когда я "задаю" - а бывает, что и не "задаю", - я же не агрегат,
чтобы постоянно пребывать в готовности к процессу, - Элен так же
стремительно одевается и убирается восвояси, на прощанье чмокнув меня в
щечку. В общем, черт-те что и с боку бантик. Но пока, увы, я не решаюсь
ничего поменять в этом порочном круге. В некотором смысле такие отношения
меня даже устраивают - никто никому не обязан, и, если разобраться, мы оба
совершенно самостоятельные люди, не нуждающиеся в слюнявых сантиментах -
знаем, чего хотим друг от друга...
Итак, ежевечерне я наведывался к полковнику, чтобы загрузиться
полезной информацией об обстановке в ЗОНЕ и связанных с ней областях
криминального бизнеса. Шведов довольно потирал руки: у новоявленной
коридорной группировки и ее шефов, тех самых вредных дядек из верхнего
эшелона, благодаря нашим потугам были весьма серьезные проблемы.
Во-первых, Рустем Гушмазукаев, потерявший единомоментно десять своих
людей, партию оружия и так и не получивший обещанных иномарок, затеял
вдумчивую разборку с "москвичами", чреватую абсолютно непредсказуемым
финалом. Ни о каких деловых связях речи пока быть не могло - стоял вопрос,
быть или не быть местного характера газавату между коридорной группировкой
и кланом Рустема.
Во-вторых, как и ожидалось, проворный таксидермист Рашид Бекмурзаев,
не вдаваясь в подробности, намертво поссорился с Рустемом и начал сезон
охоты на предполагаемых виновников гибели двух своих парней. В прессе,
чутко реагирующей на всякого рода "жареные" факты, стали появляться
сообщения о непонятных убийствах некоторых товарищей, имевших определенный
вес в коммерческих и правительственных кругах, но вроде бы не причастных