"Михаил Пухов. Корабль Роботов" - читать интересную книгу автора

улетучилась, как дымовая, завеса в вакууме.
- Кто-нибудь из них мог оказаться поблизости, - сказал спасенный.
- Вы заметили место?
- Нет, - сказал головастый. - Мы сами попали туда чисто случайно.
На Бабича снизошло откровение.
- Но у вас сохранились какие-нибудь записи?
- Записи? - переспросил головастый. - Видимо, да. В бортжурнале.
- А что у вас за журнал?
Головастый пожал плечами. - Обычный кристаллический бортжурнал.
- Хорошо, - сказал спасенный. - Где он?
Когда они появились в рубке, высокий вахтенный уже шел навстречу,
протягивая руку для приветствия: - Николай Бабич, штурман.
Спасенный почувствовал смущение. - Фамилия моих родителей была
Синяевы, - сказал он. - Иногда мать называла меня Сашей... И...
профессия. Я... инструктор. Я учу других летать на ракетах...
В серых глазах штурмана что-то мелькнуло; что-то похожее на
удовлетворение.
- Значит, пилот. Так и запишем. Александр Синяев,
пилот-инструктор.
- Извините, - сказал головастый. - Совершенно забыл представиться.
Монин, тоже Александр. А это Анатолий Толейко, руководитель научной
группы.
Все обменялись рукопожатиями.
- Наш корабль называется "Земляника", - сказал головастый тезка
спасенного пилота-инструктора и вопросительно на него посмотрел.
- Я с одного старого звездолета, - сказал спасенный пилот. Вряд ли
вы о нем слышали.
- У них взорвался двигатель, - объяснил руководитель научной
группы Анатолий Толейко. - Неизвестно, что с остальными. Мы должны
просмотреть запись.
- Там никого не было, - сказал штурман Бабич.
- На всякий случай.
- Как хотите.
Экраны в рубке на миг погасли, но тут же вспыхнули снова, сменив
рисунок неба. Созвездия в экранах были видны совершенно отчетливо, так
что спасенный беспокоился не напрасно. В глубине маячил едва заметный
серп Дилавэра. А совсем рядом, в каких-нибудь ста метрах от
передатчика, в пустоте плавал он.
Да, он стоял сейчас в рубке управления чужого звездолета, но
одновременно сидел в тесной кабине "Гнома", и терял сознание, и его
подтаскивали мощными магнитами к отвесной громадине корабля, к
расширяющемуся приемному отверстию, и несли на спине по бесконечным
металлическим коридорам, и корабль снова уходил из пространства, и он
терял уже, кажется, подсознание, так что от всех ощущений,
сопутствующих переходу, остались лишь полная остановка времени,
оцепенение да шум чужих голосов где-то внутри.
- Вы все видели сами, - сказал штурман Бабич. - Там никого не
было.
- Придется исследовать запись более тщательно, - сказал головастый
Монин. - На проекторах.