"Михаил Пухов. Случайная последовательность (Авт.сб. "Картинная галерея")" - читать интересную книгу автора

набирает добровольцев для похода в Туннель. Они собираются сюда совсем
скоро.
- Не знаю, на что они рассчитывают. Риск очень велик. Туннель - это
лабиринт, из которого нелегко выбраться. Чем дальше вы удалились от Гаммы,
тем меньше у вас шансов вернуться.
- Березин - известный математик архипелага, - не унимался Ковальский. -
Говорят, он утверждает, что ему удалось найти стратегию, исключающую риск.
Было бы естественно, чтобы такая стратегия существовала. Трудно
предположить, что строители Туннеля никогда им не пользовались.
- Не так просто разобраться в прихотях чужих цивилизаций, - сказал
Греков. - Даже столь примитивных, как аборигены Гаммы, не говоря о
хозяевах Туннеля. Возможно, они умели управлять вероятностью переходов, но
это выше нашего понимания. Туннель есть Туннель. Как видите, время
истекло, а это значит, что мы лишились еще одного разведчика.
Он продолжил, обращаясь к роботу:
- Эр-17! Вам известна схема маршрута?
- Да, - ответил робот. - Войти в Туннель. При выходе на планетах
Альвион или Мирза действовать по программам П-1 или П-2 соответственно.
Через 72 часа совершить обратный вход. При выходе на Гамме ждать. При
выходе на другой планете - примкнуть к базовой группе и действовать
согласно универсальной программе П-3.
Он замолчал.
- Правильно, - сказал Греков. - Выполняйте, Эр-17.
Несколько секунд они смотрели вслед роботу. Эр-17 приблизился к
отверстию Туннеля и исчез, растворившись в полутьме.
- Что такое базовая группа? - спросил Ковальский.
- Об этом потом, - сказал Греков. - Сейчас нам следует торопиться.
Он встал с валуна.
И услышал негромкий скрежет внизу за поворотом ущелья.
Проблемы, связанные с эксплуатацией Туннеля, отошли на второй план.
Остался только изогнутый коридор ущелья, похожий на желоб титанического
бобслея, и лязгающий звук внизу, и два маленьких человека с одним
бластером на двоих. Не успеем, подумал Греков и вдруг ясно представил
себе, чем все кончится. Он увидел это вторым зрением, так отчетливо и
подробно, будто перед ним приподняли некую завесу, будто на мгновение он
приобрел дар ясновидения.
В принципе увиденное было естественно, он мог это рассчитать со всеми
подробностями, пусть на уровне подсознания. Но картина держалась на одной
маленькой детали, которую его подсознание знать не могло.
- Бластер, - приказал Греков. Ковальский послушно отстегнул оружие. Да,
бластер был легковат. Греков потянул рычаг зарядовой камеры.
Все сходилось - бластер был пуст, как космический вакуум.
- Разве он не заряжен? - простодушно сказал Ковальский. - Как жалко!
Мне так хотелось пострелять на обратном пути.
Греков ничего не сказал. Он взял бластер за толстый ствол, широко
размахнулся, и бластер бумерангом сверкнул над ущельем, на фоне клубящихся
черных смерчей, а потом запрыгал вниз по тропе, по которой они пришли. И
когда он в последний раз поднял облачко пыли, скрежет у поворота ущелья
стал отчетливей, и что-то длинное и шевелящееся выдвинулось из-за отвесной
скалы.