"Филип Пулман. Полярные огни ("Причины всех вещей" #1)" - читать интересную книгу автора

бородатые старцы, облаченные в профессорские мантии.
- А интересно, о чем они тут разгова... - Люра осеклась на полуслове,
поскольку за дверью раздались голоса.
- Говорил же я! Давай за кресло, живо! - выдохнул Пантелеймон, и
послушная Люра с быстротой молнии скрылась за креслом. Правда, "скрылась" --
это сильно сказано. Кресло стояло посередине комнаты, так что Люра просто
притаилась за его спинкой, сжавшись в комочек.
Дверь отворилась, и комнату залил яркий свет. Один из вошедших держал в
руках лампу. Из своего укрытия Люра видела только его ноги в темно-зеленых
брюках да начищенные до блеска кожаные башмаки. Кто же это? Наверное,
кто-нибудь из слуг. Вот он прошел через всю комнату и поставил лампу на
боковой столик.
Низкий голос прорезал тишину:
- Лорд Азриел уже прибыл, Рен?
Это был голос магистра. Люра сидела ни жива ни мертва от страха. Альм
дворецкого (собака, как у всех слуг) дробной рысцой протрусил через комнату
и послушно улегся у ног Рена.
А вот наконец и сам магистр, вернее, его ноги в стоптанных черных
туфлях, которые ни с чем не спутаешь.
- Никак нет, ваша милость, - ответил дворецкий. - И из аердока тоже
никаких известий.
- Как только он приедет, проводите его в обеденную залу. Он, вероятно,
будет голоден с дороги.
- Слушаюсь.
- Вы приготовили для него токайское?
- Как вы изволили приказать, урожая тысяча восемьсот девяносто
восьмого года. Помнится, это его слабость.
- Отлично. Я вас более не задерживаю.
- Прикажете оставить лампу здесь?
- Да, разумеется. И во время ужина зайдите еще разок поправить фитиль.
- Слушаюсь.
Дворецкий почтительно поклонился и вышел; его альм потрусил следом. Из
своего ненадежного укрытия Люра видела, как магистр подошел к высокому
дубовому гардеробу, стоявшему в углу комнаты, достал из него магистерскую
мантию и, не торопясь, облачился в нее. Он двигался по-стариковски медленно
и словно бы с усилием, ведь лет ему было немало, за семьдесят, хотя на вид и
не скажешь. Ворона, альм магистра, примостилась на дверце гардероба и
терпеливо ждала, когда процедура облачения закончится. Вот она тяжело
слетела вниз и устроилась у старика на правом плече.
Люра чувствовала, что Пантелеймон, хоть он и молчит, весь напрягся, как
туго натянутая струна. Сама же она просто умирала от любопытства. Дело в
том, что лорд Азриел, о котором магистр говорил дворецкому, приходился нашей
Люре родным дядей. И дядю этого она в равной степени обожала и боялась.
Занимался он чем-то ужасно важным и ужасно непонятным: какой-то "большой
политикой", какими-то сверхсекретными экспедициями, чуть ли даже не войной,
только где-то очень далеко, на краю света. Так что Люра никогда не знала,
расставаясь с дядей, когда им доведется свидеться вновь. Значит, сегодня.
Вот и всыплет же он ей, если поймает ее здесь. Ну и пусть всыплет. Не
привыкать.
"Как-нибудь переживу. В первый раз, что ли?" - пронеслось у Люры в