"Пэля Пунух. Новоземельские будни " - читать интересную книгу автора

Залез в чум и Яшка. За ним вползли одна за другой все собаки: им тоже
не хотелось спать под открытым небом.
Яшке не спалось. Нашествие медведя тревожило его. Вспоминались рассказы
промышленников о нападении медведей на промысловые избушки. Смерть под
ударом медвежьей лапы неудачливых и неосторожных охотников. Ефим,
славившийся когда-то как медвежатник, за последние годы совсем не охотился
на медведей. А когда и убивал их, так это было результатом случайных встреч.
И Яшке ни разу не приходилось ещё участвовать в охоте на медведя.
Встреча с медведем была для него ещё не изведанным делом. И он боялся
этой встречи, потому что не был уверен в себе. А вдруг рука дрогнет! Зябко
поёжился Яшка и накрыл голову оленьей шкурой.
Собаки опять беспокойно завозились. Начали тихонько ворчать.
Яшке страшно. Он нащупывает в темноте деда.
- Дед!.. Дед!.. Медведь опять...
А собаки уже выбежали наружу. Скулят там, хвосты поджимают.
И опять пошёл Ефим в ту сторону, где собаки чуяли опасность.
И опять повторилось то, что было: медведь ушёл ещё раз. Но Ефим уже был
уверен, что медведь вернётся.
- Голодный, надо быть, больно, потому и наседает, - рассказывает он
Яшке про медвежьи повадки. - Сытый когда, он завсегда от человека прочь
идёт. Боится человека. Знает, что рука у человека длинная: далеко достаёт.
Пороху тоже не любит. Это он то и уходит, что выстрелил ты. Показалось тебе,
что видишь, ты и выстрелил. А он пороха запах учуял и ушёл, когда я к нему
навстречу пошёл. Не любит он духу человечьего. И пороху не любит. А
голодный, надо быть. Не голодный бы был, не пришел бы другой раз. Два раза
приходил - третий придёт. Потому - время идёт и идёт, а есть ему боле и боле
хочется. Запах мяса опять же чует. От этого ещё больше есть хочется, Не
будем спать. Ждать будем. Рассвет скоро уже. Вот бы на рассвете-то пришел,
тогда бы видно было. Днем-то на снегу его хорошо видать: снег иссиня как
будто маленько показывает, а он опять изжелта. Хорошо его днём видно.
Синь ночи начала бледнеть, когда в третий раз подняли собаки тревогу.
Ефим сказал Яшке:
- Будем ждать рассвета. Сядем у чума и будем ждать. Сиди и не шевелись
пока. Будь как неживой, тогда ближе он подойдёт.
И сидят оба на снегу. У обоих - ноги калачиком. Около обоих - винтовки
со взведёнными курками. Собаки скулят около них, поджимают крючкастые
хвосты.
По поведению собак знает Ефим поведение медведя. Шепчет об этом Яшке:
- Теперь сюда идёт: собаки, вишь, больно трусят... Остановился теперь,
потому и собаки спокойнее стали.
Заалелась заря, и бледный румянец - отблеск зари выступал на
заснеженной земле.
Охотники одновременно увидели медведя: он стоял неподвижно, вытянув
морду в сторону чума.
- Далеко больно, - шепчет Яшка деду, - не достанет пуля.
- Молчи: есть захочет - подойдёт.
Медведь не замедлил подтвердить слова Ефима: сделал несколько
неторопливых шагов вперед и опять остановился.
Заря разгоралась, и все ярче и ярче вырисовывалась фигура медведя на
розовеющем снегу.