"А.С.Пушкин. Арап Петра Великого (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

ее поразил, и беспокойство овладело ею. В это время показалось, что кто-то
стоял у ее изголовья. Она с усилием приподняла голову и вдруг узнала
царского арапа. Тут она вспомнила вс , весь ужас будущего представился ей.
Но изнуренная природа не получила приметного потрясения. Наташа снова
опустила голову на подушку и закрыла глаза .... сердце в ней билось
болезненно. Татьяна Афанасьевна подала брату знак, что больная хочет
уснуть, и все вышли по-тихоньку из светлицы, кроме служанки, которая снова
села за самопрялку.
Несчастная красавица открыла глаза и, не видя уже никого около своей
постели, подозвала служанку и послала ее за карлицею. Но в ту же минуту
круглая, старая крошка как шарик подкатилась к ее кровати. Ласточка (так
называлась карлица) во всю прыть коротеньких ножек, вслед за Гаврилою
Афанасьевичем и Ибрагимом, пустилась вверх по лестнице и притаилась за
дверью, не изменяя любопытству, сродному прекрасному полу. Наташа, увидя
ее, выслала служанку, и карлица села у кровати на скамеечку.
Никогда столь маленькое тело не заключало в себе столь много душевной
деятельности. Она вмешивалась во вс, знала вс , хлопотала обо всем. Хитрым
и вкрадчивым умом умела она приобрести любовь своих господ и ненависть
всего дома, которым управляла самовластно. Гаврила Афанасьевич слушал ее
доносы, жалобы и мелочные просьбы; Татьяна Афанасьевна поминутно
справлялась с ее мнениями и руководствовалась ее советами; а Наташа имела к
ней неограниченную привязанность и доверяла ей все свои мысли, все движения
16-ти летнего своего сердца.
- Знаешь, Ласточка? - сказала она, батюшка выдает меня за арапа.
Карлица вздохнула глубоко, и сморщенное лицо ее сморщилось еще более.
- Разве нет надежды, - продолжала Наташа, - разве батюшка не сжалится
надо мною?
Карлица тряхнула чепчиком.
- Не заступятся ли за меня дедушка али тетушка?
- Нет, барышня. Арап во время твоей болезни всех успел заворожить. Барин
от него без ума, князь только им и бредит, а Татьяна Афанасьевна говорит:
жаль, что арап, а лучшего жениха грех нам и желать.
- Боже мой, боже мой! - простонала бедная Наташа.
- Не печалься, красавица наша, - сказала карлица, цалуя ее слабую руку. -
Если уж и быть тебе за арапом, то вс же будешь на своей воле. Нынче не то,
что в старину; мужья жен не запирают: арап, слышно, богат; дом у вас будет
как полная чаша: заживешь припеваючи....
- Бедный Валериан! - сказала Наташа, но так тихо, что карлица могла только угадать, а не слышать эти слова.
- То-то, барышня, - сказала она, таинственно понизив голос; - кабы ты
меньше думала о стрелецком сироте, так бы в жару о нем не бредила, а
батюшка не гневался б.
- Что? - сказала испуганная Наташа, - я бредила Валерианом, батюшка слышал, батюшка гневается!
- То-то и беда, - отвечала карлица. - Теперь, если ты будешь просить его
не выдавать тебя за арапа, так он подумает, что Валериан тому причиною.
Делать нечего: уж покорись воле родительской, а что будет, то будет.
Наташа не возразила ни слова. Мысль, что тайна ее сердца известна отцу
ее, сильно подействовала на ее воображение. Одна надежда ей оставалась:
умереть прежде совершения ненавистного брака. Эта мысль ее утешила. Слабой
и печальной душой покорилась она своему жребию.