"А.С.Пушкин. Арап Петра Великого (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

от Парижа, тем живее, тем ближе представлял он себе предметы, им покидаемые
навек.
Нечувствительным образом очутился он на русской границе. Осень уже
наступала. Но ямщики, не смотря на дурную дорогу, везли его с быстротою
ветра, и в 17й день своего путешествия прибыл он утром в Красное Село, чрез
которое шла тогдашняя большая дорога.
Оставалось 28 верст до Петербурга. Пока закладывали лошадей, Ибрагим
вошел в ямскую избу. В углу человек высокого росту, в зеленом кафтане, с
глиняною трубкою во рту, облокотясь на стол, читал гамбургские газеты.
Услышав, что кто-то вошел, он поднял голову. "Ба! Ибрагим?" закричал он,
вставая с лавки: "Здорово, крестник!" Ибрагим, узнав Петра, в радости к
нему было бросился, но почтительно остановился. Государь приближился, обнял
его и поцаловал в голову. "Я был предуведомлен о твоем приезде", сказал
Петр - "и поехал тебе навстречу. - Жду тебя здесь со вчерашнего дня".
Ибрагим не находил слов для изъявления своей благодарности. "Вели же,"
продолжал государь, "твою повозку везти за нами; а сам садись со мною и
поедем ко мне". Подали государеву каляску. Он сел с Ибрагимом, и они
поскакали. Чрез полтора часа они приехали в Петербург. Ибрагим с
любопытством смотрел на новорожденную столицу, которая подымалась из болота
по манию самодержавия. Обнаженные плотины, каналы без набережной,
деревянные мосты повсюду являли недавнюю победу человеческой воли над
супротивлением стихий. Дома казались на скоро построены. Во всем городе не
было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамою,
но уже покрытой военными и торговыми судами. Государева каляска
остановилась у дворца т.ак н.азываемого Царицына Сада. На крыльце встретили
Петра женщина лет 35, прекрасная собою, одетая по последней парижской моде.
Петр поцаловал ее в губы, и взяв Ибрагима за руку, сказал: "Узнала-ли ты,
Катинька, моего крестника: прошу любить и жаловать его по-прежнему".
Екатерина устремила на него черные, проницательные глаза и благосклонно
протянула ему ручку. Две юные красавицы, высокие, стройные, свежие как розы
стояли за нею и почтительно приближились к Петру. "Лиза", сказал он одной
из них, "помнишь ли ты маленького арапа, который для тебя крал у меня
яблоки в Ораньенбауме? вот он: представляю тебе его." Великая княжна
засмеялась и покраснела. Пошли в столовую. В ожидании государя стол был
накрыт. Петр со всем семейством сел обедать, пригласив и Ибрагима. Во время
обеда государь с ним разговаривал о разных предметах, расспрашивал его о
Испанской войне, о внутренних делах Франции, о Регенте, которого он любил,
хотя и осуждал в нем многое. Ибрагим отличался умом точным и
наблюдательным. Петр был очень доволен его ответами; он вспомнил некоторые
черты Ибрагимова младенчества и рассказывал их с таким добродушием и
веселостью, что никто в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы
подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России.
После обеда государь, по русскому обыкновению, пошел отдохнуть. Ибрагим
остался с императрицей и с великими княжнами. Он старался удовлетворить их
любопытству, описывал образ парижской жизни, тамошние праздники и
своенравные моды. Между тем некоторые из особ, приближенных к государю,
собралися во дворец. Ибрагим узнал великолепного князя Меншикова, который,
увидя арапа, разговаривающего с Екатериной, гордо на него покосился; князя
Якова Долгорукого, крутого советника Петра; ученого Брюса, прослывшего в
народе русским Фаустом; молодого Рагузинского, бывшего своего товарища, и