"А.С. Пушкин. Пиковая дама (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

7 Mai 18**
Homme sans m─urs et sans religion!
Переписка.

Лизавета Ивановна сидела в своей комнате, еще в бальном своем наряде,
погруженная в глубокие размышления. Приехав домой, она спешила отослать
заспанную девку, нехотя предлагавшую ей свою услугу, - сказала, что
разденется сама, и с трепетом вошла к себе, надеясь найти там Германна, и
желая не найти его. С первого взгляда она удостоверилась в его отсутствии,
и благодарила судьбу за препятствие, помешавшее их свиданию. Она села, не
раздеваясь, и стала припоминать все обстоятельства, в такое короткое время
и так далеко ее завлекшие. Не прошло трех недель с той поры, как она в
первый раз увидела в окошко молодого человека, - и уже она была с ним в
переписке, - и он успел вытребовать от нее ночное свидание! Она знала имя
его, потому только, что некоторые из его писем были им подписаны; никогда с
ним не говорила, не слыхала его голоса, никогда о нем не слыхала... до
самого сего вечера. Странное дело! В самый тот вечер, на бале, Томский,
дуясь на молодую княжну Полину ***, которая, против обыкновения,
кокетничала не с ним, желал отомстить, оказывая равнодушие: он позвал
Лизавету Ивановну, и танцовал с нею бесконечную мазурку. Во все время шутил
он над ее пристрастием к инженерным офицерам, уверял, что он знает гораздо
более, нежели можно было ей предполагать, и некоторые из его шуток были так
удачно направлены, что Лизавета Ивановна думала несколько раз, что ее тайна
была ему известна.
- От кого вы все это знаете? - спросила она, смеясь.
- От приятеля известной вам особы, - отвечал Томский: - человека очень
замечательного!
- Кто ж этот замечательный человек?
- Его зовут Германном.
Лизавета Ивановна не отвечала ничего, но ее руки и ноги поледенели...
- Этот Германн, - продолжал Томский, - лицо истинно романическое: у него
профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. Я думаю, что на его совести по
крайней мере три злодейства. Как вы побледнели!.
- У меня голова болит... Что же говорил вам Германн, - или как бишь
его?..
- Германн очень недоволен своим приятелем: он говорит, что на его месте
он поступил бы совсем иначе... Я даже полагаю, что Германн сам имеет на вас
виды, по крайней мере он очень неравнодушно слушает влюбленные восклицания
своего приятеля.
- Да где ж он меня видел?
- В церкви, может быть, - на гулянье!.. Бог его знает! может быть в вашей
комнате, во время вашего сна: от него станет...
Подошедшие к ним три дамы с вопросами - oubli ou regret? - прервали
разговор, который становился мучительно любопытен для Лизаветы Ивановны.
Дама, выбранная Томским, была сама княжна ***. Она успела с ним
изъясниться, обежав лишний круг и лишний раз повертевшись перед своим
стулом. - Томский, возвратясь на свое место, уже не думал ни о Германне, ни
о Лизавете Ивановне. Она непременно хотела возобновить прерванный разговор;
но мазурка кончилась, и вскоре после старая графиня уехала.
Слова Томского были не что иное, как мазурочная болтовня, но они глубоко