"А.С. Пушкин. Повесть из Римской жизни (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

Я сошел в сад и долго ходил по излучистым его тропинкам, осененным
старыми деревьями. - Я сел на скамейку, под тень широкого тополя, - у
которого стояла статуя молодого Сатира, прорезывающего тростник. - Желая
развлечь, как-нибудь, печальные мысли, я взял записные дощечки и перевел
одну из од Анакреона, которую и сберег в память этого печального дня:

Поседели, поредели.
<Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели
И потух огонь очей.
Сладкой жизни мне немного
Провожать осталось дней,
Парка счет ведет им строго,
Тартар тени ждет моей. -
Страшен хлад подземна свода,
Вход в него для всех открыт,
Из него же нет исхода...
Всяк сойдет - и там забыт>

Солнце клонилось к западу; я пошел к Петронию - [я нашел его в]
библиотеке. Он расхаживал - с ним был его домашний лекарь Септимий.
Петроний, увидя меня, остановился и произнес шутливо:

<Узнают коней ретивых
По их вызженным таврам,
Узнают парфян кичливых
По высоким клобукам.
Я любовников счастливых
Узнаю по их глазам.>

Ты угадал, отвечал я Петр.<онию> и подал ему свои дощечки. Он прочитал
мои стихи. Облако задумчивости прошло по его лицу и тотчас рассеялось.
Когда читаю подобные стихотворения, сказал он, мне всегда любопытно знать,
как умерли те, которые так сильно были поражены мыслию о смерти. - Анакреон
уверяет, что Тартар его ужасает, но не верю ему - также не верю трусости
Горация. Вы знаете оду его?

<Кто из богов мне возвратил
Того, с кем первые походы
И браней ужас я делил,
Когда за призраком свободы
Нас Брут отчаянный водил?
С кем я тревоги боевые
В шатре за чашей забывал,
И кудри, плющем увитые,
Сирийским мирром умащал?
Ты помнишь час ужасный битвы,
Когда я, трепетный квирит,
Бежал, нечестно брося щит,
Творя обеты и молитвы?