"А.С. Пушкин. Мятель (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

несчастием любовников, и скажут им непременно: Дети! придите в наши
объятия.
Марья Гавриловна долго колебалась; множество планов побега было
отвергнуто. Наконец она согласилась: в назначенный день она должна была не
ужинать и удалиться в свою комнату под предлогом головной боли. Девушка ее
была в заговоре; обе они должны были выдти в сад через заднее крыльцо, за
садом найти готовые сани, садиться в них и ехать за пять верст от
Ненарадова в село Жадрино, прямо в церковь, где уж Владимир должен был их
ожидать.
Накануне решительного дня, Марья Гавриловна не спала всю ночь; она
укладывалась, увязывала белье и платье, написала длинное письмо к одной
чувствительной барышне, ее подруге, другое к своим родителям. Она прощалась
с ними в самых трогательных выражениях, извиняла свой проступок неодолимою
силою страсти, и оканчивала тем, что блаженнейшею минутою жизни почтет она
ту, когда позволено будет ей броситься к ногам дражайших ее родителей.
Запечатав оба письма тульской печаткою, на которой изображены были два
пылающие сердца с приличной надписью, она бросалась на постель перед самым
рассветом и задремала; но и тут ужасные мечтания поминутно ее пробуждали.
То казалось ей, что в самую минуту, как она садилась в сани, чтоб ехать
венчаться, отец ее останавливал ее, с мучительной быстротою тащил ее по
снегу и бросал в темное, бездонное подземелие... и она летела стремглав с
неизъяснимым замиранием сердца; то видела она Владимира, лежащего на траве,
бледного, окровавленного. Он, умирая, молил ее пронзительным голосом
поспешать с ним обвенчаться... другие безобразные, бессмысленные видения
неслись перед нею одно за другим. Наконец она встала, бледнее обыкновенного
и с непритворной головною болью. Отец и мать заметили ее беспокойство; их
нежная заботливость и беспрестанные вопросы: что с тобою, Маша? не больна
ли ты, Маша? раздирали ее сердце. Она старалась их успокоить, казаться
веселою, и не могла. Наступил вечер. Мысль, что уже в последний раз
провожает она день посреди своего семейства, стесняла ее сердце. Она была
чуть жива; она втайне прощалась со всеми особами, со всеми предметами, ее
окружавшими.
Подали ужинать; сердце ее сильно забилось. Дрожащим голосом объявила она,
что ей ужинать не хочется, и стала прощаться с отцом и матерью. Они ее
поцаловали и, по обыкновению, благословили: она чуть не заплакала. Пришед в
свою комнату, она кинулась в кресла и залилась слезами. Девушка уговаривала
ее успокоиться и ободриться. Все было готово. Через полчаса Маша должна
была навсегда оставить родительский дом, свою комнату, тихую девическую
жизнь... На дворе была мятель; ветер выл, ставни тряслись и стучали; все
ёказалось ей угрозой и печальным предзнаменованием. Скоро в доме все утихло
и заснуло. Maшa окуталась шалью, надела теплый капот, взяла в руки шкатулку
свою и вышла на заднее крыльцо. Служанка несла за нею два узла. Они сошли в
сад. Мятель не утихала; ветер дул навстречу, как будто силясь остановить
молодую преступницу. Они насилу дошли до конца сада. На дороге сани
дожидались их. Лошади, прозябнув, не стояли на месте; кучер Владимира
расхаживал перед оглоблями, удерживая ретивых. Он помог барышне и ее
девушке усесться и уложить узлы и шкатулку, взял возжи, и лошади полетели.
Поручив барышню попечению судьбы и искусству Терешки кучера, обратимся к
молодому нашему любовнику.
Целый день Владимир был в разъезде. Утром был он у жадринского