"Александр Сергеевич Пушкин. Критика и публицистика" - читать интересную книгу автора

Льстецы героя моего,
Не зная, как хвалить его,
Провозгласить решились тонким, и пр.

Пушкин.

*
Милостивый государь! Вы не знаете правописания и пишете обыкновенно без
смысла. Обращаюсь к вам с покорнейшею просьбою: не выдавайте себя за
представителя образованной публики и решителя споров трех литератур. С
истинным почтением и проч.

*
Coguette, prude. Слово кокетка обрусело, но prude не переведено и не
вошло еще в употребление. Слово это означает женщину, чрезмерно щекотливую в
своих понятиях о чести (женской) - недотрогу. Таковое свойство предполагает
нечистоту воображения, отвратительную в женщине, особенно молодой. Пожилой
женщине позволяется многое знать и многого опасаться, но невинность есть
лучшее украшение молодости. Во всяком случае прюдство или смешно, или
несносно.

*
Некоторые люди не заботятся ни о славе, ни о бедствиях отечества, его
историю знают только со времени кн. Потемкина, имеют некоторое понятие о
статистике только той губернии, в которой находятся их поместия, со всем тем
почитают себя патриотами, потому что любят ботвинью и что дети их бегают в
красной рубашке.

*
Москва девичья, а Петербург прихожая.

*
Должно стараться иметь большинство голосов на своей стороне: не
оскорбляйте же глупцов.

*
Появление "Истории государства Российского" (как и надлежало быть)
наделало много шуму и произвело сильное впечатление. 3000 экземпляров
разошлись в один месяц, чего не ожидал и сам Карамзин. Светские люди
бросились читать историю своего отечества. Она была для них новым открытием.
Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом.
Несколько времени нигде ни о чем ином не говорили. Признаюсь, ничего нельзя
вообразить глупее светских суждений, которые удалось мне слышать; они были в
состоянии отучить хоть кого от охоты к славе. Одна дама (впрочем, очень
милая), при мне открыв вторую часть, прочла вслух: "Владимир усыновил
Святополка, однако ж не любил его... Однако! зачем не но? однако! чувствуете
ли всю ничтожность вашего Карамзина?" В журналах его не критиковали: у нас
никто не в состоянии исследовать, оценить огромное создание Карамзина.
Каченовский бросился на предисловие. Никита Муравьев, молодой человек, умный
и пылкий, разобрал предисловие (предисловие!). Михаил Орлов в письме к