"Виктор Пушкин. Самая крупная победа " - читать интересную книгу автора

Ну как, отбарабанился?
Да, отбарабанился,- не желая затягивать пустого разговора, коротко
ответил я. Ну каждый день одно и то же, как только не надоест!
Прислонив к стене портфель, я зажег плиту и поставил на нее обед.
Та-ак,- поерзав на табуретке и явно приготавливаясь к длинному
разговору, продолжал дядя Владя.-
Ну, а сколько же ты нонче двоек схватил?
Двадцать пять! - уже чувствуя раздражение, сердито ответил я.
Значит, два-а-дцать пя-я-ть,- невозмутимо повторил, смакуя каждое
слово, дядя Владя.- Что-то маловато, намедни, кажись, сорок было?
Я ничего не ответил, взял портфель и хотел уйти в комнату, но дядя
Владя нахмурился и сказал, чтобы я не уходил.
-Ты мне вот что объясни,- начал он.- Это что ж, говорят, на тебя опять
Рыжий налетал, да?
Я поджал губы, опустил голову. Так и есть, уже все знают.
-Чего ж молчишь-то? Эх, ты-и! Долго терпеть-то будешь, а? Да размахнись
как-нибудь да так ему
смажь, чтоб он кубарем от тебя полетел. Понял иль нет?
Я ничего не ответил. Ну что зря болтать? Вот сегодня поеду, запишусь, и
тогда пусть только этот бандит попробует!.. Но говорить об этом пока рано.
Ну ладно, ладно,- сжалился дядя Владя.-Ты не того.. Но уж ежели этот
стервец опять сунется,
помни, что я сказал, и все будет в порядке. Понял?
Да...- не поднимая глаз, пробурчал я, снял с плиты миску с супом и
понес ее в комнату.
Поставив суп на стол, я задумался. А все-таки куда, в какое место будут
бить, когда приду в боксерский зал? Сюда, сюда или сюда? Я согнул
указательный палец и сгибом осторожно ударил по носу. Ух ты, как
больно-то!.. И ведь только одним пальчиком! Вспомнив, как Горелкин говорил,
что к ударам привыкают и потом не замечают даже, стал осторожно стукать себя
то по
скуле, то по носу, то по животу. Все удары вызывали одинаковую боль.
Когда за окнами начало темнеть, я достал из гардероба пальто - как
назло, заморосил дождь - и стал одеваться, опасаясь, что может прийти из
школы Сева и увязаться со мной. А этого ни в коем случае допускать
нельзя -ведь он тогда увидит, как меня будут бить. Вот когда научусь, тогда
другое дело. Я попросил дядю Владю передать матери, что вернусь поздно, и
поскорей вышел из квартиры.
"Только бы выдержать! Только бы не свалиться и не завыть!" - всю дорогу
в метро думал я и опять незаметно приучал себя к ударам. Кроме того, я изо
всех сил тянулся и надувался, чтобы выглядеть выше и взрослее, а то еще
скажут, как говорит нам во дворе Митька Рыжий: "А этот сундук с клопами чего
сюда приперся, брысь отсюда!.." Один дядя даже спросил: "Ты чего это, как
индюк, дуешься?"
Мне казалось, что все в вагоне прекрасно знают, куда и зачем я еду, и
поэтому я отвернулся к двери и смотрел на струящиеся за стеклом лампочки на
стене туннеля.
Когда я вышел из метро, на улице было уже совсем темно и горели фонари.
Дождь перестал, и тротуар и мостовая черно блестели. Волнуясь, я на всякий
случай спросил у дяди в очках, в какую сторону идти, чтобы попасть во Дворец