"Сергей Броккен(Пустынский). Океан" - читать интересную книгу автора

повозки, и ему стало страшно. В знойном, струящемся воздухе над миром,
над этой неправедной Голгофой парил крест, а на нем кричал человек.
Вокруг него толпились мерзкие силуэты, они кричали и хохотали. "Ха! он
зовет пророка Илию! посмотрим, придет ли он!", - вопил легионер и сам
гоготал над своей тонкой шуткой. Ухмылялись, сопели, распинали.
Апостол Андрей Первозванный. Греция, косой крест. "Меня тоже
распнут", - сказал Андрей и понял, что уже давно незачем жить ему. Когда
измученный жаждой и болью человек рванулся, и погиб на перекрестке
деревянных столбов, Андрей закричал и метнулся к Голгофе: "Убейте и
меня! Пилат, праведник, убей меня!". Hо видение растаяло, в тяжелом
воздухе облился потом день и стал пятиться на запад.
"Вдруг я умер?", - спросил себя Андрей, - "вдруг эта безжалостная,
сухая жара и шелест иссушенных деревьев, и исчезающий в горизонте Океан
- это Вечная Жизнь? Иисус, но ты обещал мне Рай! Рай! Ты лжец, Христос!
Я ненавижу тебя! Убей это сухое тело, убей во мне остатки души!".
Безумный человек прервал крики, с улыбкой посмотрел в окно, надеясь
увидеть черную бездну и найти в ней успокоение, но мгновенно отшатнулся.
Высоко сияла одинокая звезда, но светом недобрым, холодным. "Иди ко
мне", - шептала она, - "если сможешь!"
Hочью Андрей пришел к Мудрому. Разговор был странный - постоянные
недомолвки, символы, образы. Иногда Андрей чувствовал себя, как во сне,
когда поле его зрения и понимания сужалось, все заволакивало туманом, и
разорвать эти невидимые оковы было нельзя.
- Hо почему он уходит? - спросил Андрей.
- Океан? - Мудрый рассеянно улыбнулся и отворил окно. - Слышишь шум?
Это плещется вода. Мой, наш океан по-прежнему тут. А твой утекает.
- А как же старики? Ведь они тоже...
- О! - Мудрый повторил свою странную улыбку, - эти инвалиды давно
видят то, чего на самом деле нет.
-Что мне делать? - умолял Мудрого Андрей. - Почему?.. Что?..
Его собеседник прислушался к шелесту волн, затворил ставни и прикрыл
глаза. Он сидел так долго - может, заснул, или же размышлял. Hо потом
Мудрый спросил:
- Ты ведь любил ее?
- Да, - просто ответил Андрей, хотя в тот миг не понял, кто это "она"
и почему Мудрый знал об этой любви. - Уже несколько лет прошло, как она
погибла. Я почти забыл ее.
- Hет, - медленно чеканил слова Мудрый, - я-то знаю, что случилось, и
что хранится ТАМ, в глубине твоего сознания...
"Океана", - промелькнуло у Андрея.
- Здесь тебе нет более жизни. Уходи! Иди вслед за Океаном, живи им,
его ритмом, пей морской воздух и сиди на песке подле воды. Ты будешь
идти за ним долго, может, вечность. Hо тебе это - истинная жизнь, в боли
и радости. Он отступает, и здесь ничто не властно, ничто не переменит
движения вспять.
- Я ухожу, - ответствовал Андрей.
Следующим днем человек стоял подле квадрата в стене, глядел на
пылящие дороги, ждал вечера. Слезы обозначили несколько дорожек на его
лице и высохли. В доме били часы, и капала из крана вода, будто в
водяных часах Вечности менялись столетия. Дом умирал. Стенали половицы,