"Вольфганг Ганс Путлиц. По пути в Германию (воспоминания бывшего дипломата) " - читать интересную книгу автора

трестов и картелей в современном народном хозяйстве. Самая рациональная
организация производства и товарооборота! Получение высшей пользы при
минимальных расходах! Стабильные и низкие цены в результате ликвидации
излишних промежуточных расходов! Интенсивное использование технического
прогресса! Слушая эти и подобные теории, казалось, что человечество идет
навстречу веку всеобъемлющего благосостояния и постоянно растущего изобилия.
Однако в жизни явно происходило нечто совершенно противоположное.
Техника и в самом деле развивалась с исключительной быстротой. Однако в
среднем люди жили, бесспорно, хуже, чем до первой мировой войны, и прежде
всего они были меньше уверены в будущем. Кроме того, мне было достаточно
вспомнить о концерне Стиннеса, в котором я работал и который якобы
представлял собой вершину рациональной экономической организации, чтобы
сказать себе, что теория и практика никак не походят друг на друга. Никакого
настоящего планирования у нас не было. .Подсчитывались деньги и прибыли, а
товары, при помощи которых добывались эти деньги, не играли никакой роли.
Скупалось все, что только было доступно. Даже в секретариате Стиннеса
младшего никто не знал, какие предприятия в действительности принадлежали
нашему концерну и сколько их: сегодня это были одни, завтра - другие. Никого
не интересовало, имеет ли их продукция сходный характер. [49]
Можно было понять, когда профессора доказывали, что для
металлургического завода рационально приобрести угольную шахту или что к
автомобильному заводу хорошо присоединить листопрокатный завод, так как
продукция этих предприятий связана, взаимозависима. Но когда Стиннес покупал
сегодня рыцарское поместье в Восточной Пруссии, китобойное судно в Норвегии,
типографию в Берлине, а завтра приобретал нефтеочистительный завод в
Аргентине, отель в Гамбурге, каменоломню в Венгрии и фабрику детских игрушек
в Нюрнберге, когда ежедневно к концерну присоединялись новые, столь же
различные по своему характеру предприятия, то в этом нельзя было увидеть
никакого смысла.
Для крупных гамбургских купцов-старожилов Стиннес также был бельмом на
глазу, ибо он сужал поле их деятельности. Правда, с ним вели дела, однако в
хорошем обществе Стиннес младший так и не был принят, несмотря на все его
усилия. В той степени, в какой я со своими внушенными с детства дворянскими
представлениями вообще мог испытывать симпатию к людям, которые открыто
видят смысл своей жизни исключительно в "делании" денег, эти симпатии были
скорее на стороне старых патрициев. В торговле они играли примерно такую же
роль, как отец в сельском хозяйстве. Деятельность же Стиннеса скорее
соответствовала деятельности Шмидта - владельца поместья в Визендале.
Навсегда осталась в моей памяти следующая сцена. Это было незадолго до
оккупации Рура французами. Мне уже было доверено просматривать почту и
распределять ее. Сидя в бюро, я бросал завистливые взгляды на оживленную
толпу, снующую по Юнгфернштиг. Затем я взял под мышку папку и направился
доложить о прибывшей почте Стиннесу младшему. Когда я вошел в его комнату,
он, как это часто бывало, сидел на письменном столе с телефонной трубкой у
уха. Он кивнул мне, предлагая посидеть пока в кресле. На проводе как раз был
Лондон, и прошло некоторое время, пока лондонский представитель фирмы
подошел к аппарату.
В отличие от обстановки, царившей на улице, в кабинете господствовала
трезвая атмосфера. Там стоял сейф, по стенам полки из толстых досок с
папками, большой глобус, различные географические карты. Кругом были