"Ежи Путрамент. Сентябрь " - читать интересную книгу автора

фронта. Он был одним из организаторов этой части и сам служил в ней. Тут все
его знали. Не случайно на страницах многих выходящих в ПНР книг о
костюшковцах мы неизменно встречаем характерную фигуру высокого худощавого
поручика Ежи Путрамента, политработника и стихотворца. Он писал тогда о
русской трехлинейке, которая сделалась для польских поэтов-воинов таким же
символом национально-освободительной борьбы, как сабля для их дальних
предтеч, революционных романтиков, писал о Советских танках, которые
получили танкисты-поляки. Произведения Ежи Путрамента, Леона Пастернака,
Люциана Шенвальда и других поэтов-однополчан часто публиковала дивизионная
газета, на полосах которой они встречались с отрывками из поэмы Адама
Мицкевича "Пан Тадеуш" и рассказами варшавского юмориста Веха, чью книгу
прислал в подарок костюшковцам известный писатель Ксаверий Прушинский.
Летом 1944 года в крошечной типографии у самой линии фронта, в пределах
досягаемости вражеских минометов, печатался "молнией" вместе с
пропагандистскими материалами и декретами Польского комитета национального
освобождения третий сборник стихов Путрамента "Война и весна". Рецензию на
эту книгу критик Артур Сандауэр озаглавил: "Прощание с лирикой".
Действительно, автор сборника решительно заявлял о себе, как о
поэте-публицисте. Но практически уже намечалось расставание и о поэзией, ибо
Путрамента все неотступнее влекла проза.
Это был не просто академический интерес студенческих лет, когда он даже
опубликовал исследование "Структура новелл Пруса" (1936). Жанровое
перевооружение - процесс сложный, длительный. Иногда оно обусловливается
мировоззренческой эволюцией или тем, что привычные формы выражения начинают
казаться художнику исчерпанными. Путрамент сделал идейный выбор еще в
буржуазной Польше, найдя свое место в антифашистском лагере. И никогда не
разочаровывался в возможностях поэзии. Напротив, сосредоточиваясь на прозе,
перенес в нее свои главные поэтические достижения - пафос гражданственности
и мягкий лиризм пейзажных зарисовок.
Путрамент-прозаик попросту подчинил себе Путрамента-поэта. Очевидно и
то, что где-то у истоков его творческой метаморфозы стояли Дм. Фурманов и А.
Фадеев. Есть все основания утверждать, что, работая в советском Львове над
переводом на польский язык романов "Чапаев" и "Разгром", он находил в этих
классических произведениях советской литературы с их оптимистической
трагедийностью, эпическим охватом событий и крупными характерами,
показанными на фоне социальных сдвигов, ободряющее подтверждение
правильности его новых поисков в прозе, ибо к тому же периоду относятся
первоначальные наброски романа "Действительность" и новеллы, вошедшие в
киевское издание 1941 года "Сентябрьские рассказы". Вспомним попутно, что до
1939 года Путрамент неоднократно брался за большие прозаические
произведения, но завершить их писателю не удавалось.
Очень много дала Путраменту-художнику журналистика, особенно активное
сотрудничество в органах печати Союза польских патриотов в СССР. С 1941 по
1943 год писатель работал в общественно-политическом и литературном журнале
"Нове виднокренги", которым руководила Ванда Василевская. Это была школа
высокой принципиальности, классовой непримиримости, патриотизма и
интернационализма. Здесь он выступал со стихами, прозой, корреспонденциями,
обзорами военных действий. "...Осень сорокового и первая половина следующего
года были для меня периодом самого систематического, самого продуктивного
творческого труда, - подчеркивает Путрамент в мемуарах. - Решающую роль в