"Владимир Пузий. Замечательное превращение" - читать интересную книгу автора

кажется, вы называете это древесным соком - медленно капала и замерзала. И
в конце концов замерзла. Страшно, правда?
Старуха засмеялась.
Скелет глазел.
...Пока варилась каша, они пошли в комнату, и там он снова показал на
фотографию: - Кто это?
- Муж, - сказала старуха. - Если б не разбился в сорок третьем, был бы
мужем. А так... - она махнула рукой и села в кресло. Спина продолжала
болеть.
- И с тех пор ты одна.
Старуха кивнула.
Она не стала рассказывать скелету о том, что рано или поздно любое
одиночество заканчивается. Либо смертью, либо... Она была тогда слишком
молодой, чтобы думать о смерти. А после войны мужчины ценились на вес
золота. Тот тоже ценился... хороший, добрый. Буйный, правда, немного, но
это у него после контузии. А так... Дочку вон ей оставил. А сам помер от
припадка. Эпилепсич... Эплептич...
Она так и не научилась выговаривать это слово. Зачем?
Старуха - в те годы совсем еще не старуха - верила в то, что умер ее муж
достойно. Он защищал Родину и завоевания. Как недавно выяснилось, зря
защищал. Не было никаких завоеваний. Может, и Родины тоже...
А ей, к тому времени выростившей дочку, оставшейся один на один с мертвой
квартирой, чтобы не мешать жить ребенку, - ей, скажите Бога ради! ей во что
было верить? В Господа? - страшно. И не потому, что самой тогда гореть в
пекле, а потому, что и другим, родным и близким, выходит, путь в то же
самое пекло. Кто ж не грешил?
Пускай уж лучше этот, в кепке, висит. Авось времена изменятся. Хотя нет,
это было бы еще страшнее... наверное. Все равно, пускай висит - привыкла
она к нему. При-вык-ла. И к языку этому дурацкому привыкла, который и ни
то, и ни се, ни русский (который когда-то великолепно знала), ни украинский
(которому так и не выучилась, как следует); а торговки только на этом
укрусском и переругиваются между собой. На нем очень удобно переругиваться.
И ведь забыла себя за эти годы, привыкла к тому, что давно уже не женщина
и только чуть-чуть мать и бабушка, а то все просто - старуха. Скелет
разбудил. Вот только - зачем?
- Не плачь, пожалуйста. Не нужно. Лучше дай мне, если есть, тряпочку.
Она молча поднялась с кресла и отыскала в шкафу какой-то старый, но не
грязный вязаный платок. Тогда она еще могла себе позволить вязать и не
распускать связанное.
- Спасибо. Знаешь, сегодня учительница биологии говорила, что меня нужно
заменить. Я с трещиной, вот здесь, прямо на лбу.
- Как же тебя угораздило?
- Упал. Скользко. Туда теперь грязь забивается, так я промою, может,
будет не так заметно.


8. С тех пор скелет приходил почти каждый вечер. Он рассказывал о том,
как постепенно осваивается в этой жизни; старуха молчала.
Однажды она спросила у него: - Ты так и не выяснил, почему ты такой? И
откуда взялся?