"Владимир Пузий. Немой учитель" - читать интересную книгу автора

"Урок" на самом деле занял всего несколько секунд. Потом
молчаливый господин убрал острие клинка от беззащитной шеи Ркамура и
кивком указал тому на кривой меч, лежащий в пыли: подними, мол.
И не дожидаясь ответа, - ничего вообще не дожидаясь, даже не
оглянувшись, - он прошел в калитку. Смуглокожий всадник спешился и
последовал за своим господином, знаком приказывая Юзену не отставать.
Обалдевший Ркамур провожал из взглядом, стискивая в ладонях
рукоять подобранного меча.


* * *


Больше никто не мешал. Миновав узкий проход, они вышли на
Привратную улицу и мгновенно были подхвачены людской круговертью.
Праздник кипел и переливался через края - смесь осеннего
маскарада, новогодних гуляний и еще Бог весть чего, обильно сдобренная
вином и смехом. Во всей этой суматохе неторопливые гости смотрелись
так же нелепо, как епископ на разговорном бревне.
Смуглокожий снова уселся на коня и подозвал Юзена:
- До башни доведешь?
Парень кивнул. В окружающем гомоне ответ все равно не был бы
услышан достаточно отчетливо, а гневить этих странных людей - нет уж,
помилуйте небеса! Он подвел коня молчаливому господину будущему
учителю, тот впрыгнул в седло и принял поводья.
Направились к башне.
Впрочем, это была не совсем башня: строение не ограничивалось
одним только краснокаменным донжоном, торчавшим над городом нелепо и
уродливо; были здесь и хозяйственные пристройки, и домишки для
прислуги - в общем, все, чему и полагается быть в летней резиденции
Короля.
Именно в башне правитель проводил несколько самых жарких месяцев в
году, остальное же время жил западнее, в столице. Признаться, не так
давно всерьез обсуждался вопрос, где именно праздновать день
совершеннолетия принца - после долгих размышлений, остановились на
Зенхарде: так хотел Король.
Придворные шептались по углам, что причиной тому была местная
фаворитка правителя, которой он еще не успел пресытиться. Недавно
почившая Королева наконец-то предоставила своему супругу возможность
безоглядно предаваться любовным утехам. Да, завистливо кивали головами
мужчины, можно только порадоваться за правителя - он совместил все
лучшее, что только есть в религиях мира: западную ученость Распятого и
восточное многоженство Скитальца. Нам бы так! Но то, что позволено
Королю, не позволено смерду; зорко глядит многоглазый Тха-Гаят,
отрекшийся брат Диавола, зорко и пристально, днем ли, ночью - не
скрыться от его очей - и не пытайся. Ибо глаза его - не только звезды
ночи, но и священники, а карающая десница - мать Очистительница,
именуемая в некоторых местах непонятным словом "Инквизитиа". Трепещи
же, прелюбодей, трепещи... если ты, конечно, не Король.
Уже у самых стен башни - толстых, высоких, из кроваво-красного