"Владимир Пузий. Охота на героя (Цикл "Летописи Ниса": Герой порванных времен #2)" - читать интересную книгу автора

"Любимый, подожди, не умирай, останься со мной. Ты нужен здесь. Ты
нужен мне. Слышишь! Я знаю, тебе холодно, очень холодно, но не бойся, я
согрею тебя. Возьми мое тепло, возьми все, без остатка, потому что я - это
ты, а ты - это я. Не умирай, слышишь!"
Голос настойчиво бился о грани смерзшейся глыбы льда, в которую
превратилось его сознание. Голос откалывал от этой глыбы все большие куски,
и они отваливались, с хрустальным звоном разбиваясь и разбрасывая по
сторонам серую холодную пыль. И становилось все теплее и теплее.
Ему показалось, что это Виниэль. Но голос у Виниэли был другой - острее
и прохладнее. И лицо, проглядывавшее смутным силуэтом сквозь зыбкую массу
намерзшего льда, было ничуть не похоже на лицо Виниэли. Тонкие губы, большие
темные глаза, курносый нос и смешные ямочки на щеках.
Хорошее лицо. Доброе.
Но как же больно стучится ее голос. Как невыносимо больно!
Он безмолвно завопил: "Оставь меня в покое! Слышишь, я заслужил его,
этот проклятый покой. Уйди. Я так много пережил, я заслужил право лечь и
уснуть. Оставь..."
"Нет! Это не сон. Это - смерть. А тебе еще рано умирать. Тебя здесь
ждут. Мать ждет, я жду, вон Одмассэн все бегает в пещеру да угрюмо смотрит
на нас с мамой, будто мы виноваты в том, что ты не встаешь. И... и Виниэль
твоя, наверное, тоже где-то ждет. Не уходи. Пожалуйста".
Он сомневался.
Голос вдруг зашептал: "Не смей даже раздумывать! Хилгод так за тебя
переживает, он уже весь почернел от горя и все твердит, мол, это твой
кровавый камень виноват, что ты не встаешь. А я знаю - ..."
Голос продолжал шептать, доказывал, кричал, а он понял, что зря. Зря
это незнакомое лицо так старается и доказывает что-то зря. Потому что, даже
не разбивая толстой глыбы льда, в него, пройдя сквозь смерзшийся слой,
впились две тонкие иголки. Два слова. "Черный" и "камень".
И он понял, что умирать действительно рано. И отдыхать тоже. Ему
захотелось расколоть лед, выйти, высвободиться, но сил не хватало.
Тогда он закричал, и крик его был услышан. Теплые мягкие ладони легли
на холодную поверхность, отдавая ей свое тепло, расплавляя твердь.
Когда они одолели лед, до Ренкра внезапно добрались лучи, которые
излучали ладони спасительницы. И исходившая от них сила любви была такой
горячей что он зарыдал, ничуть не стыдясь своих слез.
А она смущенно отступила, неосознанно ликуя: "Раз плачешь, значит,
жив!"
И он кивнул, соглашаясь...
Но это было еще не все.
Теперь следовало вспомнить.


4

Черный висел на своих гвоздях и вспоминал...
- Так что же? - спросил Торн на десятый день пути. - Может, все-таки
признаешься, где альв?
Черный попытался улыбнуться разбитыми губами, и главарь взорвался. Он
подбежал к пленнику и заорал прямо в лицо: