"Владимир Пузий(АРЕНЕВ). Разговор перед обедом (цикл "Легенды Ильсвура")" - читать интересную книгу автора

Да, мой мальчик, а он все это слушал.
Я думаю, хоть и не уверен, что Пресветлый пережил бы и двуличие многих
своих соратников, более того, он ведь наверняка и подозревал о чем-то
подобном, иначе не затеял бы "экзамен". Однако последними каплями,
переполнившими чашу его отчаянья, стали жена и дети. Его дочь с
приглушенным смешком принимала ухаживания сына наиглупейшего из придворных
блюдолизов - принимала в том же зале, где лежал ее "покойный" отец, у
дальних портьер! А чуть позже, когда окончательно стемнело и лишь фигурные
свечи, зажженные в честь памяти об "усопшем", рассеивали мрак коридоров, в
зал явилась супруга Пресветлого. И стоя над гробом, она вышептывала то, о
чем молчала все то время, пока была его женой. Она рассказывала мертвому
(так она думала) мужу о том, какими же тягостными и ненавистными стали для
нее годы, проведенные с ним, - ведь их брак был браком по расчету. И как
она ненавидит его дочь, столь похожую на отца. И как она, жена его, завела
себе двух любовников, садовника и офицера, и как она поочередно проводила
с ними всякую свободную минуту. Она рассказывала - а он слушал, и не мог
ничем выдать того, что жив и слышит эти чудовищные для него вещи.
На следующее утро было официальное прощание с покойным - и из далекой
провинции привезли его мать. Однако она лишь взглянула на почившего сына и
заявила, что он давно уже отказался от своих родителей, совершенно позабыл
о них и даже не соизволил приехать проведать ее, ни на один из тех дней ее
рожденья, которые старая правительница вынуждена была проводить вдалеке от
двора. Она исступленно шептала об этом своей невестке, и слюна брызгала на
бледное лицо Пресветлого. Впрочем, с некоторых пор ни это, ни мухи,
постоянно норовившие прогуляться по его щекам, "усопшего" уже не волновали.
Был ли человек, во всей империи - хотя бы один человек, который мог бы
отозваться о нем с душевной теплотой? Наверное, да. Во всяком случае, мне
кажется, что если бы тогда старый учитель Пресветлого пришел к его гробу,
история эта развивалась бы по-другому. Однако учитель к тому времени был
давным-давно мертв и покоился в земле, похороненный со всеми подобающими
почестями. Умер он, как мне кажется, и в сердце Пресветлого, ибо в
противном случае, повторяю, история закончилась бы не так, как она
закончилась.
Прошел день прощания и наступила ночь - последняя ночь перед тем, когда
тело усопшего следовало уложить в фамильный склеп Пресветлых (туда, мой
мальчик, где когда-нибудь ляжем и мы с тобой). В ту ночь никто уже не
беспокоил правителя, никто не приходил в зал, а стражники, что стояли у
входов и охраняли их, наверное, задремали, утомленные жарой и суматохой
прошедшего дня.
Тогда Пресветлый возвратил своему телу возможность дышать и двигаться - но
некоторое время еще лежал, потому что члены его обмякли и не желали
повиноваться. Однако наконец он восстановил контроль над телом, восстал,
если можно так выразиться, из мертвых и... Как думаешь, что он сделал?
Нет, он не ворвался в спальню жены, где та предавалась утехам с
офицером-любовником, он не поспешил к дочери, чтобы как следует выпороть
ее и назавтра же услать подальше ее ухажера, не торопился отыскать
комнаты, где остановилась мать, чтобы упасть ей в ноги и вымолить
прощение, - ничего подобного, слышишь, ничего подобного! Он всего лишь
встал у окна и дышал ночным воздухом, и с каждым вздохом тот казался ему
все более тягостным и невыносимым - и в конце концов Пресветлый открыл