"Владимир Пузий(Аренев). Круги на земле" - читать интересную книгу автора

что-то увидеть за окнами. Потихоньку эта очередь выдавливалась наружу: как
крем из тюбика. А там - подскакивали родственники, курсировали вдоль
состава грузчики, ходили водители ("Такси! Такси! Вам нужно такси? Такси!
Такси!").
Мальчик поправил лямки рюкзака, перехватил поудобнее сумку и взглянул на
Юрия Николаевича.
К своему дяде Макс относился особо. У каждого ребенка наступает период в
жизни, когда он - вольно или невольно - начинает искать себе пример для
подражания, кого-то взрослее себя - но не слишком. Он наследует все, почти
все у этого "примера": слова, жесты, поведение, - правда, продолжается это
опять-таки до определенного момента. Потом период подражательства
проходит, от всего наследованного остается только то, что наиболее
прижилось, формируя при этом новую, молодую личность.
Дядя Юра и был для Макса тем самым "примером для подражания". Юрий
Николаевич появлялся в семье Журских достаточно редко, чтобы племянник не
замечал в нем негативных черт характера (а у кого из нас их нету?) - и
вместе с тем достаточно часто, чтобы невольно оказывать влияние на Макса и
служить для него "примером". Мальчика привлекали в дяде и манера неспешно
и спокойно говорить, и причастность к миру искусства, и начитанность, и
чувство юмора...
Этот тридцатипятилетний мужчина, высокий, с цепкими серыми глазами и
каштановыми волосами, поначалу сам и не подозревал, что племянник так
увлекся им - потом же, разобравшись в чем дело, стал в гостях у брата
следить за собой, чтобы нечаянно не подать мальчику дурного примера. Юрий
Николаевич видел в Максе самого себя в детские годы. И ему хотелось, чтобы
мальчик оказался более удачливым, чем его дядя. Впрочем, так ведь оно и
было. Максу, например, не пришлось ходить в районную музыкальную школу.
Хотя, конечно, тут еще дело в том, что мальчик больше увлекается биологией
и литературой. А вот Юрий Николаевич с детства "заболел" музыкой. Вернее,
скрипкой.
Это он упросил маму, чтобы та отдала его в районную "музыкалку", куда и
отходил семь лет, по несколько дней в неделю. Конечно, и учителя были не
ахти какие, и инструменты, - но главное-то, основы мастерства
закладывались именно в те годы. Причем многое - благодаря ежедневным
многочасовым занятиям дома. А ведь всегда еще существовала необходимость
работать по хозяйству; и здесь частенько выручал старший брат, Сёма...
Потом - училище в Витебске, после - столичная консерватория. И везде
оставалось уповать лишь на собственное умение: таких, как он, молоденьких
неоформившихся "талантов" хватало, а конкуренция среди скрипачей всегда
была особенно жесткой. Но ничего, пробился, потом даже переехал к брату в
Киев.
Семен Николаевич как раз тогда женился, и молодожены решили, что будут
жить у невесты, коренной киевлянки. Это устраивало всех, да и тесть с
тещей хотели, чтобы дочка оставалась под боком. А Семен Николаевич,
естественно, вспомнил о "малом" и предложил: переезжай-ка и ты в Киев.
Жилплощадь, правда, не обещаем, но чем можно будет - подсобим. "Малой" (к
тому времени - неплохо зарекомендовавший себя музыкант) и переехал.
Правда, старался никогда помощью брата не злоупотреблять, прежде всего
из-за собственной гордости, - но все же в Киеве оказалось и жить полегче,
и работать приятнее. Особенно же после событий начала девяностых.