"Владимир Аренев. Зодчий-Без-Очей" - читать интересную книгу автора

фонтана. Журчание прохладных струй немного успокоило меня, а шелест листьев
смоковницы и лунный свет словно вернули обратно, в сегодняшнюю ночь и в мой
собственный дом.
Но мыслями я оставался в том будущем, которое привиделось мне во сне.
Я видел, как Правитель в корзине, сплетенной из золотых прутьев, несет
по лестнице на самую вершину Башни последний камень, чтобы уложить его в
основании храмового алтаря. Точно так же принес он и уложил первый кирпич в
фундамент Башни; первый - но второй укладывал я, и рука моя не дрогнула!
Теперь она дрожит, эта рука, она состарилась, она покрыта шрамами и
мозолями, и на ней не достает безымянного пальца, которого я лишился шесть
лет назад, когда нерадивые рабы не проверили новые канаты лесов на
прочность. Мои мысли сейчас уподобились тем канатам - они звенят и
лопаются, одна за другой! Вот-вот разум мой, как сидящий в люльке
скульптор, обрушится вниз, в пучину безумия.
Я поднимаюсь и начинаю мерять шагами дворик, по привычке отсчитывая
расстояние, отмечаю, что крайний столбик на галерее покосился, а потом...
потом я бью кулаком по шершавому стволу смоковницы - и снова, и опять! - до
тех пор, пока на руке не проступает кровь, а до моего сознания не
добирается боль.
Только так мне удается прийти в себя. (...Правитель укладывает
последний камень, а верховная жрица храма Весеннего Разлива зажигает
священный огонь...) Я возвращаюсь к фонтану - но теперь не сажусь на бортик
(...дружный гул славословий раскатами грома разносится за стенами Башни,
достроенной Башни!..) - я всматриваюсь в черную воду с колеблющимся на ее
поверхности Божьим Грошом. (...достроенной Башни! - вот он, момент, о
котором я...)
Всматриваюсь в воду - и не могу разглядеть там собственного...

* * *

...не понимают. С удивлением и опаской переглядываются у меня за
спиной, но - Зодчий приказал! - делают, что я велю.
В конце концов, наемным рабочим исправно платят, а рабы, что
потомственные, что "новообращенные", еще недавно бывшие воинами враждебного
нам города огнепоклонников, только радуются: работы приостановлены!
Одержимый Зодчий перестал требовать ежечасного, круглосуточного труда.
Видно, боги смилостивились, услышали их молитвы! - (так думают они, эти
рабы; им никогда не узнать правды!)
Боги жестоки. Рабам следовало бы вспомнить историю об Охотнике,
который расплатился с Безумным Царем "монетой, которая всегда возвращается
к своему владельцу". Охотник вручил ему раскаленный Божий Грош, и сколько
бы Царь ни пытался выбросить его, Грош всегда снова оказывался в его
ладонях. Тогда Царь бросился в море - но даже когда он стал призраком волн,
Грош не покинул его.
Правда, до Царя владельцем Гроша был Охотник, так что, по сути,
Грошей-то стало целых два: один сияет на небесах, второй - блестит в воде.
Справедливость соблюдена. И лишь когда придет время миру умирать, небо
опустится на землю, и два Гроша снова станут одним.
Отдав приказания, я спускаюсь с Утеса и смотрю на Башню. Еще одна
Башня до сих пор возвышается в моей душе.