"Владимир Аренев. Зодчий-Без-Очей" - читать интересную книгу автора

- Добрый день, пустой человек.
Безмятежный Дядюшка улыбается мне, как улыбается всегда - стенам,
мостам, деревьям, норовящей бросить в него камень ребятне. Ему все равно...
да нет, понимаю я вдруг, ему хорошо!
- Добрый день, Дядюшка. Недавно ты назвал меня еще и слепым - но,
кажется, я прозрел. Слишком поздно, но...
Он пожимает плечами:
- Ты по-прежнему слеп, пустой человек. Тебе только кажется, что ты
прозрел... но ничего, скоро ты действительно прозреешь. Я буду молиться за
тебя. - Он вздыхает и начинает тихо-тихо напевать:

- Промчалась жизнь, прошла, как сон, -
Гаси свечу.
Молитвенное колесо
Кручу, верчу.
Подай мне, Боже, медный грош
От всех щедрот,
Подай мне, Боже, медный грош -
Его хочу*.
______________
* Здесь и далее стихи О. Ладыженского.


Поднимает голову и кладет мне на плечо свой невыносимо тяжелый взгляд:
- Хочешь Божий Грош, Зодчий?
Я только...

* * *

...с третьего раза катапульты пристрелялись, и камни наконец начали
попадать по Башне. Я стою на крыше своего дома и смотрю. Иногда глыбы,
пущенные катапультами, падают и в городе - то ли по случайности, то ли
огнепоклонники решили не надеяться только на мое слово и понемногу
пристреливаются к казармам. Слуги пытались увести меня в дом, наш район как
раз находился в кварталах, попавших под обстрел, - но я отказался.
Я должен видеть все, до конца. Я заплатил достаточно высокую цену за
это право и эту возможность. Шестеро огнепоклонников, дожидающихся здесь
же, во дворе, чтобы я убедился в том, что Башня разрушена, а потом ночью
провел их к воротам и помог отпереть засовы, понимают: я в своем праве, - и
не мешают мне. Слугам я сказал, что эти шестеро - мастера-строители, никоим
образом не причастные к нападению на город; кажется, поверили.
Я смотрю. Проломленная в нескольких местах, покосившаяся, она все еще
стоит. Камень за камнем попадают в нее... - стоит! А потом обстрел
прекращается, видно, случилась заминка - и в это время Башня начинает
падать.
Она падает медленно, мучительно - так заваливается на бок старая
верблюдица, которой вдруг отказали ноги и которая еще не поняла, что же
происходит. В море, в море падает она, разбрызгиваясь во все стороны
обломками лестниц и колонн, лепных украшений, дверных арок, алтарей;
жизнями человеческими, легшими, как слоя тростниковых циновок между