"Владимир Аренев. Ветер не лжет" - читать интересную книгу автора

Демоны с той Стороны


ВЛАДИМИР АРЕНЕВ


ВЕТЕР НЕ ЛЖЕТ


Всю ночь Иллэйса провела на башне. Слушала пустыню. Куталась в плащ из
верблюжьей шерсти и пила терпкий чай. Дышала западным ветром и различала в
его тугих, солоноватых волнах тени будущего.
Кровь, много крови. Крики раненых. Дым пожаров.
Потом она дышала ветром, что прилетел с востока.
И южным.
И северным.
Везде было одно и то же.
Скверный год - четыреста семьдесят третий от Первого Снисхождения,
двести шестьдесят четвертый от Соовайлового Исхода. Год, когда чашам весов
суждено сдвинуться с мертвой точки. Она знала это давно, ее предупреждали,
старая Хуррэни, подслеповато щуря глаза, не раз повторяла: "Скоро,
скоро..." - замолкала, надолго уставившись в алое пламя, а потом делилась с
Иллэйсой сокровенным, сокрытым от прочих. И напоминала: "Ты - моя преемница.
Так что готовься". Наконец, пристально взглянув на Иллэйсу (у той сердце
стыло от таких вот взглядов), снова замолкала. Будто позабыв о присутствии
ученицы, Хуррэни качала головой, вздыхала, зябко поводила плечами, что-то
шептала сама себе - тихо, невнятно. Так шепчет ветер, когда поднимаешься на
башню и впускаешь его в душу.
Всю ночь Иллэйса слушала пустыню. А утром к оазису подъехали всадники.
И вошло будущее - так входит клинок в тело: по самую рукоять.
Всадников было всего трое. Слишком мало для подобного путешествия.
При мысли об этом Иллэйса горько усмехнулась: какие же черные настали
времена! Прежде в паломничество к оазису Таальфи отправлялись безбоязненно,
твердо зная: никто не посмеет напасть на путников, надевших белые вуали.
Теперь же знак этот ничего не стоил, и многие расставались с жизнью, а
многие были искалечены на пути сюда. Ибо ослабела десница шулдара: слишком
увлекся он установлением своей власти во внутреннем Тайнангине и пренебрег
покоем Тайнангина дикого. Здешние кочевники, конечно, не отважились бы
нарушить древние запреты, но пестрое отребье - бежавшие от шулдарового гнева
предатели и бунтовщики - сбивалось в разбойничьи шайки и рыскало по пустыне
в поисках наживы. Кого-то из них рано или поздно настигали кочевники. Кто-то
попадал в лапы джиэммонам. Но оставались и такие, которым удалось спастись
ото всех, - эти нападали на любого, кто оказывался у них на пути.
Вот и трое всадников, подъехавших к Таальфи, столкнулись с местными
душегубами. Один, тощий и лысый, был тяжело ранен, едва держался в седле.
Совсем еще мальчик, он облизывал потрескавшиеся губы и надсадно дышал.
Другой, седобородый, ехал неестественно выпрямившись, но было видно: это
дается ему нелегко. Третий, коренастый, с бородой, едва подсоленной годами,
с пышными черными кудрями, был хмур и ожесточен, это читалось во взоре...
Иллэйса даже вздрогнула, когда крупные, настороженные глаза сощурились,