"Глеб Павловский, и другие. Война и мир Дмитрия Медведева (Сборник) " - читать интересную книгу автора

ответственность за ошибочное признание Грузии в 1992 году. По ряду причин
Москва хотя бы имела смелость исправить эту ошибку, а остальной мир так и
будет продолжать упорствовать в своем заблуждении,
поскольку Тбилиси нужно заставить выйти из придуманного им мира,
заставить начать размышлять о том, как строить зрелые отношения с абхазами и
осетинами. И, в конце концов, заставить примириться с тем, что стало
реальностью после поражения грузинских сил в Абхазии 30 сентября 1993 года и
в Южной Осетии после пятидневной войны в августе 2008 года. Это единственный
выход из создавшейся ситуации.

Поверхностная и зависимая от персоналий политика опасна не только на
национальном, но и на международном уровне. В 1992 году Запад (ведомый,
кстати, тогдашним правительством Великобритании, которое возглавляли премьер
Джон Мейджор и министр иностранных дел Дуглас Херд) признал Грузию в
пределах ее советских границ. Это решение выросло из опасной комбинации
невежества относительно того, что происходило в Грузии, и желания Запада
протянуть руку помощи тому, кого его руководители считали близким другом.
Речь идет о Шеварднадзе, который получил поддержку Запада после своего
внезапного возвращения в бывшую коммунистическую вотчину в марте 1992 года.
Тогда он прибыл в Грузию, чтобы возглавить нелегитимную хунту, которая
сбросила в январе очень неэффективного, но все же законного президента
Звиада Гамсахурдиа.
Во время мирового признания Грузии война Гамсахурдиа в Южной Осетии все
еще велась, и последующая жестокая битва состоялась в родном регионе
Гамсахурдиа - в Мингрелии, где его сторонники столкнулись с ожесточенным
сопротивлением сил хунты. Больше того, нарастало напряжение в Абхазии.
Выборы были запланированы на осень. Вместо того чтобы подождать с признанием
до объявления итогов выборов и выполнения ряда условий (например, окончания
войны в Южной Осетии и Мингрелии; поиска мирного разрешения проблем, которые
с 1989 года терзали Абхазию; получения соответствующего демократического
мандата на октябрьских выборах), Шеварднадзе привез домой все "морковки"
(признание, членство в МВФ, Всемирном банке и, главное, в ООН), сам не
сделав ничего в обмен. Последствием этих действий был быстрый ввод войск в
Абхазию, который осуществил Шеварднадзе 14 августа в отчаянной надежде, что
сторонники Гамсахурдиа сплотятся вокруг грузинского флага против общего
врага (т. е. абхазов).
Расчет Шеварднадзе не оправдался и повлек жуткие последствия и для
абхазов, и, конечно, для самих грузин. Так что решение о признании,
основанное на личностном факторе, и игнорирование реалий страны, которую
записала в свои друзья Европа, а впоследствии и даже с еще более серьезными
последствиями США, оказалось катастрофичным для всех заинтересованных
сторон.
Когда грузины наконец устали от Шеварднадзе и с энтузиазмом
приветствовали того, кто отобрал у него власть, Саакашвили, Запад тоже
отрекся от бывшего любимчика и в мгновение ока трансформировал свою
лояльность "единой Грузии" в новую великую надежду превратить эту республику
в "светоч демократии" в Закавказье. Если эксцентричного поведения
грузинского президента в течение следующих 4 лет было недостаточно для того,
чтобы зародить опасения в оправданности подобной надежды, то ночью 7 августа
2008 года тревога проявилась вполне отчетливо.