"Г. Пятаков. Философия современного империализма (Этюд о Шпенглере.)" - читать интересную книгу автора

уже и сейчас в значительной мере преодолевает естественные барьеры, а в
будущем будет преодолевать их с еще большим успехом.
Желая законсервировать настоящее, Шпенглер подгоняет под него прошлое,
строит универсально-банальную, совершенно не верную схему развития
общества и старается ее увековечить, распространяя на будущее.
Шпенглера "по человечеству" можно понять. Иначе мыслить он не может. Но
Базаров, силящийся занять революционную позицию и видящий в этой чепухе
какие-то родственные марксизму черты, - сие можно объяснить уж совсем
по-иному.
Игнорирование классового расчленения общества и полное забвение
диалектики характерно для Базарова и во всех случаях, когда он
солидаризируется со Шпенглером в отношении сравнений культур разных
обществ. Например: "исчисление бесконечно малых не развилось в античном
мире потому, что его принципы противоречат самим основам античного
миросозерцания, самому стилю античного ума". А вот "европейский ум"
воспринимает дифференциальное и интегральное исчисления! Этого одного
примера достаточно, чтобы показать, до какой идеалистической вульгарщины
докатился Базаров...
Но речь идет не о Базарове...
Если бы Шпенглер был идеологом просто умирающего мира, то он наверное
загнул бы нечто ультра-божественное или сверх-скептическое. Но он идеолог
империализма, еще стоящего на ногах и ведущего отчаянную борьбу за жизнь.
Он предчувствует лишь смерть. Поэтому скепсис ему свойственен. Основное же
это - попытка самоутверждения, хотя бы временно, хотя бы без надежды на
"вечное"
существование. Зато утешительно: цикл закончится нами, империалистами,
после нас - смерть, после нас никакой европейской культуры не будет...
"Пройдет немного столетий и на земном шаре не останется ни одного немца,
англичанина или француза"*18. "В лице современной цивилизации Шпенглер
бесконечно любит какой-то (?!) страстный предсмертный порыв европейской
культуры*19. В этом - ключ к теории циклов Шпенглера.
Отсюда же и его своеобразный релативизм, не имеющий ничего общего с
обусловленностью идеологии материальными условиями существования
человеческого общества. Его релативизм позволяет ему произвольно создавать
себе желаемый образ мира и является плотью от плоти его исторического
идеализма.
На этом фоне совершенно отчетливо вырисовывается вся структура
миросозерцания Шпенглера.
"В центре стоит идея судьбы... Судьба и случай безусловно принадлежат
совсем к другому миру, чем познание причины действия, основания и
следствия... Научное мышление никогда не будет в силах понять нас здесь...
Судьба есть слово, которое постигается чувством". Дальше вроде, как из
"Катихизиса" Филарета: "Как же следует мыслить отношение между судьбой и
причиной? Ответ на этот вопрос определяет собой переживание глубины, но он
неуловим (!!) для какого бы то ни было научного опыта и высказывания.
Переживание глубины - столь же несомненный, сколь необъяснимый факт.
Третьим и весьма трудным понятием является понятие физиономического
такта". Важна его высшая форма, именно "непроизвольный и бессознательный
метод инстинктивного прозрения не в повседневную жизнь, а в ход мировых
событий"... Засим следует "релативизм... Дело здесь идет о решительно -