"Эллери Квин. Тайна греческого гроба " - читать интересную книгу автора

Глава 1

ТЕРРИТОРИЯ

С самого начала в деле Халкиса прозвучала мрачная нотка. Все началось
со смерти старого торговца произведениями искусства, и это особенно
гармонировало с тем, что должно было произойти впоследствии. Тема смерти
этого старика развивалась своим чередом, она прошла контрапунктом в
похоронном марше, где явно не слышалось скорбного оплакивания. В конце
трагическая мелодия смерти зазвучала громче, выражая в оркестровом крещендо
осознание вины, и погребальная песнь вызвала эхо, разносившееся по всему
Нью-Йорку еще долгое время после того, как замерла последняя нота.
Нечего и говорить, что, когда Георг Халкис умер от сердечного приступа,
никто, и в том числе Эллери Квин, не заподозрил, что прозвучало лишь
вступление к симфонии убийств. Правда, весьма сомнительно, знал ли вообще
Эллери Квин о смерти Георга Халкиса, пока его решительным образом не
заставили обратить внимание на этот факт. Но случилось это лишь через три
дня, уже после похорон, когда останки слепого старика по всем правилам
поместили туда, где, как все считали, им было суждено пребывать вечно.
Вот чего никак не отметили газеты, объявившие о смерти Халкиса - в
некрологе, который Эллери, с его-то отвращением к такому чтиву, тоже
пропустил, - так это интересное местоположение могилы старика. А такая
информация показала бы старого жителя Нью-Йорка с любопытной стороны.
Унылое жилище Халкиса, построенное из бурого песчаника на Восточной
Пятьдесят четвертой улице, соседствовало с церковью давних традиций,
выходившей фасадом на Пятую авеню и занимавшей половину территории квартала
между Пятой и Мэдисон-авеню, ограниченного Пятьдесят пятой улицей с севера и
Пятьдесят четвертой улицей с юга. Между домом Халкиса и самой церковью
находилось церковное кладбище, одно из старейших в городе. Именно здесь
назначено было покоиться костям усопшего. Семья Халкис, представители
которой почти двести лет посещали эту церковь, не волновалась по поводу
статьи Санитарного кодекса, запрещавшей похороны в центре города. Они имели
право покоиться под сенью небоскребов Пятой авеню, поскольку владели одним
из подземных склепов, скрытых от глаз прохожих. Эти сводчатые галереи были
устроены на три фута ниже поверхности земли и поэтому не портили дерн
кладбища надгробными памятниками.
Похороны прошли спокойно, без слез и посторонних. Покойник,
забальзамированный и обряженный в вечерний костюм, лежал в большом черном
блестящем гробу, установленном на похоронных носилках в гостиной, на первом
этаже дома Халкиса. Службу провел преподобный Джон Генри Элдер, пастор
соседней церкви, - тот самый преподобный Элдер, следует отметить, чьи
проповеди и диатрибы получали серьезное освещение в городской прессе. Не
было никакого волнения и - если не считать характерного эпизода, когда
госпожа Симмс, экономка усопшего, решила грохнуться в обморок, - никаких
истерик.
И все-таки, как позднее заметила Джоан Бретт, что-то было не так. Это
наблюдение, предполагаем мы, можно приписать той сверхъестественной женской
интуиции, которую медики-мужчины склонны считать полным вздором. Тем не
менее она определила свое ощущение в типичной для нее вычурной английской