"Джулия Куинн. Секретные дневники мисс Миранды Чивер ("Бевельсток" #1)" - читать интересную книгу автора

углубился в чтение какого-то текста, не обращая внимания на воск со свечи,
который уже капал на его стол.
- Папа, ну сколько раз я уже могу тебе говорить, что нужно следить за
свечой? - вздохнула она и поправила свечу.
- Что? А, это ты, дорогая.
- Нужно зажечь еще одну свечу. Здесь слишком темно, чтобы читать.
- Правда? А я и не заметил, - подслеповато мигнул он. - Разве в это
время ты не должна уже быть в кровати?
- Няня разрешила мне сегодня лечь на полчаса позже.
- Она так сказала? Ну, тогда, ладно, - с этими словами он вновь
склонился над рукописью, давая понять, что разговор окончен.
- Папа?
Он вздохнул.
-Ну, что опять, Миранда?
- У тебя есть запасные записные книжки? Как те, что ты используешь для
чернового перевода?
- Кажется, да, - он открыл верхний ящик стола и принялся там искать. -
Они здесь. Но зачем они тебе? Что ты собираешься с ними делать? Они очень
высокого качества и стоят не дешево.
- Я хочу вести дневник.
- Да? Отлично. Я считаю, что это достойное занятие, - с этими словами
он протянул ей тетрадь.
Миранды зарделась от похвалы отца.
- Спасибо. Я скажу, когда она закончится и мне нужна будет новая.
- Хорошо. Доброй ночи, дорогая, - сказал он и вернулся к своим бумагам.
Миранда прижала тетрадку к груди и побежала наверх, в свою спальню. Там
она вытащила чернильницу и перо из столика и села делать первую запись. Она
написала дату, а затем ниже, после долгих размышлений, написала
одно-единственное предложение. Оно выражало все, что казалось необходимым
написать.
2 марта 1810
Сегодня я влюбилась.


Глава 1

Найджел Бивилсток, больше известный как Тернер, слыл среди знакомых
знатоком очень многих вещей. Он знал латинский и греческий языки и мог
обольстить женщину на французском и итальянском. Он попадал в движущуюся
мишень верхом на скачущей лошади и знал точно, сколько стоит выпить, что бы
не потерять своего достоинства. Он мог сразиться с любым противником на
ринге или поэтическом собрании, декламируя Шекспира или Донна. Короче
говоря, он знал все, что должен знать настоящий джентльмен, и был первым во
всем.
Люди смотрели на него.
Люди равнялись на него.
Но ничего, ни одна минута его полной привилегированной жизни, не
подготовила его к этому мгновению. И никогда раньше он не видел и так остро
не ощущал настороженный взгляд окружающих, когда он вышел вперед и бросил
горсть земли на гроб своей жены.