"Джулия Куинн. Мистер Кэвендиш, я полагаю.. ("Два герцога" #2) " - читать интересную книгу автора

скамье вне бального зала в течение нескольких минут без ущерба для своего
положения в обществе. Если, конечно, вы не откажетесь от меня.
О, Боже! Теперь он стиснул свои челюсти? Из них получилась превосходная
пара, из обоих.
- Однако, - чеканил он, - такое поведение неприемлемо для будущей
герцогини.
- Вашей будущей герцогини.
- Именно.
В животе Амелии что-то начало скручиваться и переворачиваться, и,
действительно, она не могла сказать, испытывала ли она головокружение или
испуг. Уиндхем был в холодной ярости, но в то же время она за себя не
боялась - он был джентльменом, чтобы ударить женщину, но если бы он это
сделал, то ее жизнь превратилась бы в сплошной кошмар.
Когда-то давно на нее произвело впечатление, что этот мужчина (в то
время он был еще мальчиком) был очень ответственным. Ее жизнь, очень просто,
и без всяких аргументов, вращалась вокруг него.
Он говорил, она слушала.
Он подзывал, она подскакивала.
Он входил в комнату, и она улыбалась в восхищении.
И, что самое важное, она радовалась этой возможности. Она была
счастливой девочкой, поскольку соглашалась со всем, что он говорил.
Исключение состовляло то, и это было его самым большим преступлением,
что он редко с нею разговаривал. Он почти никогда не подзывал ее - чего
такого он мог попросить, чтобы она могла это сделать? И она перестала
улыбаться, когда он входил в комнату, поскольку он никогда не смотрел в ее
сторону.
А если он и замечал ее существование, это случалось нечасто.
Но прямо сейчас...
Она одарила его невозмутимой улыбкой, пристально глядя в его лицо,
будто не понимая, что его глаза были близки по температуре к осколкам льда.
Прямо сейчас он ее заметил.
И вдруг, совершенно необъянимо, он изменился. Что-то в нем смягчилось,
его губы изогнулись, и он посмотрел на нее таким взглядом, словно она была
неким бесценным сокровищем, подаренным ему великодушным божеством.
Этого было достаточно, чтобы чрезвычайно смутить молодую леди.
- Я пренебрегал вами, - сказал он.
Она моргнула. Трижды.
- Прошу прощения?
Он взял ее руку, поднеся ее к своим губам.
- Я пренебрегал вами, - повторил он, и его голос таял в ночи. - Это
было нехорошо с моей стороны.
Губы Амелии дрогнули, и хотя она должна была что-то сделать со своей
рукой (нужно потянуть ее к себе, это же очевидно), она просто стояла перед
ним как ненормальная, разинув рот и обмякнув, спрашивая себя, почему он...
Хотя, говоря по правде, вопрос заключался только в слове "почему".
- Теперь вы со мной станцуете? - прошептал он.
Она уставилась на него. Что он сказал?
- Это не трудный вопрос, - сказал он с улыбкой, мягко притянув ее за
руку, а сам придвигаясь поближе. - Да ... или нет.
У нее перехватило дыхание.