"Джулия Куинн. Мистер Кэвендиш, я полагаю.. ("Два герцога" #2) " - читать интересную книгу автора

угол.


***

Томасу Кэвендишу нравилось думать, что он человек разумный. Тем более,
что его положение, как седьмого герцога Уиндхема, позволяло ему любые
безрассудства. Он мог быть совершенно безумным, одеться во все розовое и
объявить, что мир треугольный, а светское общество будет продолжать
кланяться ему, расшаркиваться и ловить каждое его слово.
Его собственный отец, шестой герцог Уиндхем, не был сумасшедшим, не
носил все розовое, и не объявлял мир треугольным, но он был безусловно самым
неблагоразумным человеком. По этой причине Томас, гордившийся своим ровным
характером и нерушимостью своего слова, не хотел выставлять на показ особую
сторону своей натуры - умение найти смешное в абсурде.
И это был точно абсурд.
Но когда новость об уходе леди Амелии распространилась по залу, и
головы как по команде стали поворачиваться в его сторону, Томас начал
понимать, что грань между юмором и бешенством не толще острия ножа.
В два раза тоньше.
Леди Элизабет уставилась на него с порядочной долей ужаса, словно он
мог превратиться в людоеда и кого-то разорвать на куски. А Грейс, провались
ты, маленькая кокетка, смотрела так, будто в любой момент готова
рассмеяться.
- Даже не думайте, - предупредил он ее.
Она взяла себя в руки, и тогда он повернулся к леди Элизабет:
- Я схожу за ней?
Она молча на него уставилась.
- Вашей сестрой, - пояснил он.
Снова молчание. Господи, чему в наши дни учат женщин?
- Леди Амелия, - продолжил он с нажимом, - моя невеста, которая только
что так откровенно меня проигнорировала.
- Я не назвала бы это откровенным, - задохнулась Элизабет.
Он уставился на нее чуть дольше положенного, чем привел ее в
замешательство, хотя сам неловкости не испытывал, затем повернулся к Грейс,
которая, по его мнению, была практически единственным человеком в мире, на
которого он мог бы полностью положиться.
- Так я схожу за ней?
- О, да, - ответила Грейс, и ее глаза беснули лукавством, - идите.
Его брови приподнялись на долю дюйма, пока он обдумывал, куда могла
пойти проклятая женщина. Она не могла покинуть бал, так как парадные двери
выходили прямо на главную улицу Стамфорда, что, конечно, было не самым
подходящим местом для женщины без сопровождения. В задней части дома
располагался маленький сад. Томасу никогда не представлялся случай осмотреть
его лично, но ему говорили, что под сенью его листвы было сделано немало
предложений руки и сердца.
Предложений, ставших следствием чьей-то неосторожности. Большинство
предложений было сделано в более подобающей случаю обстановке, чем те, что
случились в саду за Линкольнширской Ассамблеей.
Томаса не сильно волновало то, что его могут застать наедине с леди