"Джулия Куин. Красавица и герцог ("Два герцога Уиндем")" - читать интересную книгу автора

Уиндемы, а в особенности те из них, что принадлежали к ветви Дебнемов,
прочно обосновались на самом верху пирамиды.

Занимая столь блистательное положение в обществе, ее светлость ожидала
от своего окружения надлежащей почтительности. Скупая на доброту, она
терпеть не могла человеческую глупость и презирала показную любезность.
(Злые языки поговаривали, что герцогиня за всю жизнь не сказала никому
доброго слова, однако Грейс дважды слышала собственными ушами, отрывистое
"неплохо", брошенное ее светлостью, и позднее пыталась рассказать об этом,
но ей никто не поверил.)

И все же герцогиня вызволила Грейс из беды, заслужив этим вечную
признательность, уважение и безусловную преданность компаньонки. Тем не
менее ее светлость никак нельзя было назвать приятной собеседницей, поэтому,
возвращаясь после бала при Линкольнширской ассамблее домой в элегантном
экипаже, легко скользившем по темным ночным дорогам, Грейс нисколько не
сожалела о том, что ее хозяйка крепко спит.

Сказать по правде, вечер выдался чудесный, грех жаловаться. Прибыв на
празднество, герцогиня тотчас заняла почетное место среди ближайших друзей,
и компаньонке не пришлось постоянно находиться при ней. Весь вечер Грейс
танцевала, весело болтая со старыми знакомыми, с лица ее не сходила улыбка.
Вдобавок Грейс выпила три бокала пунша и получила бездну удовольствия,
подшучивая над Томасом - тот носил герцогский титул, так что раболепия в его
жизни хватало с избытком, Грейс всегда нравилось осыпать его насмешками. Она
улыбалась так часто, что к концу бала у нее уже сводило скулы.

После неожиданно удачного вечера ее не покидало радостное оживление.
Совершенно счастливая, Грейс сидела в темноте кареты, прислушивалась к
тихому посапыванию вдовствующей герцогини и улыбалась своим мыслям. Карета
плавно катилась вперед. Грейс закрыла глаза, хотя ей вовсе не хотелось
спать. Но мерное движение экипажа и ритмичное цоканье лошадиных копыт
навевали сон. Веки Грейс отяжелели. "Удивительно... Глаза устали, а
остальное тело - нисколечко. Впрочем, короткий сон, пожалуй, не повредит,
ведь как только карета прибудет в Белгрейв, надо будет помочь герцогине
с..."

Бабах!

Грейс выпрямилась и, моргая, уставилась на герцогиню, но та, как ни
странно, продолжала мирно похрапывать. "Что за непонятный грохот? Неужели
кто-то..."

Бабах!

На этот раз карета резко накренилась и остановилась так внезапно, что
ее светлость, сидевшая, как обычно, лицом по ходу движения, слетела с
подушек на пол.

Грейс мгновенно опустилась на колени рядом с госпожой и заботливо