"Игорь Рабинер. Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера" - читать интересную книгу автора

11 лет назад Касатонов рассказывал мне:
- Честно говоря, я думал, что он хочет предложить мне сыграть за
сборную на чемпионате мира - шел как раз апрель. А Сыч вдруг говорит:
"Алексей, наступает время, когда ты должен подумать о своей дальнейшей
жизни. Как бы ты отнесся к роли менеджера сборной по Северной Америке?
Будешь заниматься нашими энхаэловцами. Ты играл, знаешь ребят, ситуацию". Я
несколько дней думал, советовался с женой, друзьями - и решил согласиться...
По сей день Касатонов говорит о Сыче и том их разговоре, состоявшемся
за считанные недели до гибели президента ФХР, с благодарностью. И с болью.
Сделать предложение Касатонову для Сыча наверняка было решением
непростым. Все знали, что после событий конца 80-х - начала 90-х годов
отношения между Фетисовым и Ларионовым, с одной стороны, и Касатоновым - с
другой оставляли желать много лучшего. В жесточайшем конфликте первых двоих
с Виктором Тихоновым Алексей оказался по другую сторону баррикад. Он не
посчитал возможным предавать тренера, которому в своей жизни и карьере был
обязан очень многим. И, будучи взрослым человеком с самостоятельным
мышлением, не поддался "эффекту толпы".
Фетисов с Ларионовым имели полное право на свою гражданскую позицию. Но
и Касатонов - на свою, потому что такого чувства, как благодарность своим
учителям, еще никто не отменял.
И если два великих хоккеиста посчитали себя самодостаточными
личностями, которых обучить большому хоккею мог кто угодно, то имела право
на существование и противоположная точка зрения. Да, Тихонов был советским
тренером, и неотъемлемой частью тренерской школы СССР была безжалостность, а
порой даже жестокость. Но ведь и она тоже сделала из этих парней великих
спортсменов. Кто знает, стали бы они ими, будь Виктор Васильевич другим?
Ко времени начала конфликта два великих защитника по некоторым причинам
уже не были закадычными друзьями, как еще в середине и особенно в начале
80-х. А ситуация вокруг Тихонова довершила раскол. Когда Фетисов с
Касатоновым, задрафтованные одним и тем же клубом HXЛ "Нью-Джерси", в начале
90-х оказались в одном клубе и - по решению тренера - в одной паре, то
какое-то время даже не разговаривали. Потребуется почти два десятилетия,
чтобы люди поняли, кем они были друг для друга, и примирение наступило...
А тогда Фетисов и Ларионов не оставляли камня на камне от Касатонова в
прессе. Тот почему-то не отвечал. Мне было страшно интересно понять -
почему. Не обидеть-то высказывания бывших товарищей по легендарной пятерке
его не могли.
Познакомились мы с Касатоновым в августе 97-го, на предолимпийском
сборе наших энхаэловцев под Филадельфией. Той встречи я ждал не без
настороженности - сказывалась многолетняя "антиреклама" бывших партнеров.
Лишь позже мне станет ясно, что личное в этой критике явно преобладало над
профессиональным.
Помимо прекрасной манеры речи, рассудительности и воспитания, в
Касатонове меня поразил образ его мышления. "Неужели вас не задели нападки
Фетисова в книге "Овер-тайм" и вы не хотите ничего ответить?" - спросил я
двукратного олимпийского чемпиона и получил мгновенный ответ: "А кому это
сейчас пойдет на пользу? Зачем опять вносить раскол и делить игроков на два
лагеря за полгода до Олимпиады?"
Этот ответ сказал мне о человеке больше, чем тонны вылитого на него
"компромата". И в Нагано я болел не только за хоккеистов, но и за их