"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу авторараздумывает.
- Означает ли это, что если я до вас дотронусь, вы будете ощущать то же, что и я? Он задрожал от возбуждения от одной мысли о том, что она может потрогать его: - Да, я буду ощущать то же самое. Как будто бы задавшись целью испытать его, она положила ему руку на грудь. Она гладила его лицо, ерошила ему волосы на груди и поглаживала твердые мускулы. Когда ее рука передвинулась ниже, и пальцы скользили под простыни, прикрывавшие его живот, он закрыл глаза и сжал губы. - Я делаю вам больно? - спросила Эри. Ответом ей послужил странный сдавленный звук, наполовину стон, наполовину смех: - Нет, нимфа, не больше, чем мое прикосновение причиняет боль тебе, - в доказательство он положил свою сильную руку на впадинку между ее бедрами, зарывшись кончиками пальцев в волосах. Губы Эри раздвинулись в беззвучном выражении удовольствия, и она прикрыла глаза: - Вы меня убедили. - И ты меня, - он поцеловал ее. - Я убежден, что ты - самая прелестная, самая соблазнительная нимфа из всех, кого я когда-либо знал. - А скольких нимф вы знали? - спросила Эри, нахмурившись. Бартоломью провел пальцем, а потом и языком по ее припухшим губам: - Только тебя. - Но вы... занимались внесением семени с другими женщинами, правда? - Кроме жены, я имею в виду. Бартоломью вздохнул, видя, что она спрашивает серьезно. И тем не менее, он был рад, что Эри ревнует: - Да, до моей женитьбы у меня были другие женщины, но ни одна из них для меня ничего не значила. - А я что-нибудь для вас значу? - О, Эри! Милая, невинная моя Эри! - он прижался лбом к ее лбу, раздумывая, как бы ответить ей, чтобы не испортить их отношений. - Не спрашивай об этом. Не потому, что ты ничего не значишь для меня - это неправда - а потому, что никто из нас не может позволить себе стать для другого больше, чем другом. Эри переплела пальцы у него на затылке: - Но вы для меня уже больше, чем друг, Бартоломью. Я люблю вас. Бартоломью застонал. Ее слова прозвучали, как удар молнии, проникая в самую его душу и заставляя ее петь и одновременно сжиматься от страха за будущее, которое было им уготовано. - Не говори так, нимфа. Я - первый мужчина, которого ты узнала по-настоящему. Когда-нибудь тебе захочется взять свои слова назад. - Никогда. Любите меня, Бартоломью. Доставьте мне обещанное удовольствие, - ее голос дрожал от сдерживаемых эмоций. - На одну-единственную сегодняшнюю ночь давайте вообразим, что завтра не наступит. С радостью, замешанной на чувстве вины, он уступил, целуя ее глаза и ощущая на губах соленую влагу. |
|
|