"Сергей Радин. Стража" - читать интересную книгу автора

старшему сыну. Она иногда уезжала с ночевой посидеть с внучкой. Надо было
самому выпихнуть ее туда - недовольно подумал он. Слова были латинские,
звучные и внушительные. Произносить их стоило явно громко, нараспев...

Внезапно - такое с ним случалось все реже и реже - он увидел себя со
стороны. На секунды увидел смешного, недавно растолстевшего старика, который
топчется в меловом круге, жадно глядя на противень с кучей мусора. Но
реальность недолго пребывала с ним, вытесненная привычными мыслями о том,
как он всем будет рассказывать о проведении ритуала и как будут смотреть на
него старухи, которым он все-таки здорово помог советами. Мельком еще
подумалось, что он в общем-то и не знает, зачем вызывает сверхъестественные
силы, что главное для него - выполнить простые условия старинной инструкции.

Маленький костер из сложенных особым образом реек, перевитых черной
шерстяной нитью, был подожжен с одного края. Огонь не спеша направился в обе
стороны, странно напомнив цирковой обруч.

Круг сомкнуться не успел. Резко затрещала одна из реек. Забывшись,
старик шагнул из круга посмотреть. Он даже не успел разглядеть, что трещит
не доструганная им рейка, на которой его впитавшейся кровью отчетливо
обозначился древесный узор.

Сердце вдруг обожгло острой болью, и он повалился по инерции шага к
столу, но ухватиться за столешницу или хотя бы дотронуться до нее не успел.
Падением ему разбило в кровь лицо. Закрытые двери, мягкий линолеум и жир,
приобретенный им в последние годы, приглушили удар. Шума падения никто не
услышал.

Свечи благополучно догорели до мутно-белых лужиц, которые и не дали
поджечь стол. Еще раньше отполыхало пламя костра на противне. Черный дым от
обгорелых обломков, точно странный родник, бесконечно медленно переваливался
за края посудины, смешивался со слабым дымом от свечных капель и ниспадал
вокруг стола живой черной скатертью. Коснувшись пола, длинные волны
стягивались в единую струю, та устремлялась к телу старика, обвивая его
пепельной капсулой, раздваивалась по границам мелового круга и снова
соединялась в поток, уходящий в щель - в полуоткрытую дверь балкона.

Когда на улице появились первые признаки рассвета, на кухонном столе
лежал совершенно пустой противень. Пришлось бы провести по нему пальцами,
чтобы обнаружить частички сажи. Противень окружали жирные белые пятна. В
двух шагах от стола распластался на полу старик, какой-то плоский, будто
придавленный, - осталось немного времени до приезда врачей, которые, к
своему удивлению, установят абсолютное отсутствие крови в теле покойника.
Фанерный чемоданчик с книгой пропал бесследно.

В старой части города, на холме, под сенью громадных лип и пышных
сиреневых кустов, ютилось кладбище. Улица здесь возникла в тридцатые года.
Дома - в основном ведомственные - были невысокие, двух- или трехэтажные.
Холм был не очень удобен для новых застроек. Единственная улица,
единственный продуктовый магазин, единственный - хозтоваров, аптека,