"Анна Рэдклиф. Тайны Удольфского замка, Том 1 (готический роман) " - читать интересную книгу автора

разлуки, порою так сильно волновали Сент Обера, что он принужден был
отходить от ее постели. Выплакавшись в соседней комнате, он торопливо отирал
слезы и возвращался к больной уже со спокойным лицом; но это усилие еще
больше растравляло его горе. Никогда еще Эмилия не сознавала так ясно пользу
отцовских наставлений, учивших ее сдерживать свои чувства, как в эти минуты
тяжкого испытания. Но когда все было кончено, она сразу отдалась своему горю
и убедилась, что до сих пор ее поддерживала только надежда.

ГЛАВА II

Я мог бы повесть рассказать такую,
Что слово каждое тебе бы растерзало душу.
Шекспир

Г-жу Сент Обер похоронили на соседнем сельском кладбище; муж и дочь
провожали ее до могилы вместе с длинной вереницей поселян, искренне
оплакивавших эту превосходную женщину.
Вернувшись с похорон, Сент Обер заперся у себя. Когда он вышел, лицо
его было спокойно, хотя бледно и истомлено страданием. Он приказал всем
домочадцам собраться в зале. Одна Эмилия отсутствовала: угнетенная печалью
после пережитой тяжелой сцены похорон, она удалилась в свой комнату, чтобы
наплакаться в одиночестве. Сент Обер пошел за ней и молча взял ее за руку;
несколько мгновений он не мог овладеть своим голосом.
- Эмилия, - сказал он наконец, - я хочу помолиться со всеми
домочадцами, и ты присоединишься к нам. Мы должны просить поддержки свыше.
Где же нам найти опору, как не там?
Эмилия подавила слезы и последовала за отцом в залу, где уже собрались
слуги. Сент Обер тихим, торжественным голосом прочел вечернюю службу,
прибавил молитву за усопшую. Голос его несколько раз срывался, слезы капали
на страницы книги, и наконец он умолк. Но искренняя, горячая молитва
мало-помалу принесла отраду и утешение его сердцу.
По окончании молитвы, когда слуги разошлись, он нежно поцеловал Эмилию
и сказал:
- С самого раннего детства я старался научить тебя владеть собою; я
указывал тебе, как это важно в жизни, не только потому, что самообладание
предохраняет нас от опасных соблазнов, и отвлекающих нас с пути истины и
добродетели, но и потому, что оно помогает сдерживать такие движения души,
которые, хотя и считаются добрыми, но если переходят известную границу,
становятся уже порочными, потому что последствия их дурны. Всякое излишество
вредно: даже печаль, святая в источнике, становится страстью эгоистичной и
неправедной, если ей дать волю в ущерб нашему долгу; под долгом я разумею
то, что мы обязаны делать в отношении самих себя и других. Предание
излишнему горю нервирует ум и почти лишает его способности наслаждаться теми
благами, какие милосердный Бог предназначил быть солнцем нашей жизни. Милая
моя Эмилия, помни и исполняй те правила, которые я так часто внушал тебе, -
ты уже познала собственным опытом, насколько они разумны. Печаль твоя
тщетна. Не считай эти слова общим местом, но старайся с помощью разума
победить свое горе. Я не хочу подавлять твоих чувств, дитя мое, а только учу
тебя владеть ими; как ни велико зло, проистекающее от слишком
чувствительного сердца, но от бесчувственного сердца уже ничего нельзя