"А.А.Радугин. Хрестоматия по философии (учебное пособие) " - читать интересную книгу автора

и он умело ею пользуется, и еще потому, что один лучше другого знает, в
какой области желанную премудрость быстрее отыскать и как уловить. Поистине
философы не что иное, как охотники за премудростью, которую каждый по-своему
прослеживает в свете прирожденной ему логики.
Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в2-х т.
Т.2. - М.,1980. - С. 34.
...Мы ведь не знаем всего, что может быть познано человеком. Так,
скажем, не стал грамматиком, ритором, логиком, философом, математиком,
теологом, механиком и так далее, однако, будучи человеком, можешь всем этим
стать. Хотя возможность стать человеком; актуально определилась в тебе
именно таким вот образом, каков ты: есть, и эта определенность есть твоя
сущность, однако возможность стать человеком в тебе никогда не завершена до
полной определенности. Имея ввиду эту несовершенную неопределившуюся
возможность стать, платоники, как передает Прокл, называли все составом из
законченного, или определившегося и бесконечного, законченность относится к
определившейся сущности, бесконечность к потенции и возможности стать.
Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в 2-х т. Т.
2. - М.,1980. - С. 393,394.
Вложенное в нас природное влечение побуждает нас искать не только
знания, но и мудрости (sapientiam), то есть питательного знания (sapidam
scientam).
Нашей интеллектуальной природе, поскольку она живет,
надо питаться, причем она не может подкрепляться ничем, кроме пищи
духовной жизни, как и все живое кормится сообразной его жизни пищей;
жизненный дух всегда движим влечением - это движение и зовется жизнью - и
сила духа жизни без восстановления свойственным ему питанием иссякнется и
прекратится.
Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в2-х т.
Т.2. - М., 1980. -С. 347.
Дух премудрости нисходит в дух интеллекта как желанное к жаждующему,
смотря по пылкости жажды, обращает к себе духовность интеллекта.
Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в 2-х т. Т.
2. - М., 1980. - С. 387. (17)


М . МОНТЕНЬ

Цицерон говорит, что философствовать - это не что иное, как
приуготовлять себя к смерти. И это тем более верно, ибо исследование и
размышление влекут нашу душу за пределы нашего бренного "я", отрывают ее от
тела, и это и есть некое предвосхищение и подобие смерти; короче говоря, вся
мудрость и все рассуждения в нашем мире сводятся, в конечном итоге, к тому,
чтобы научить нас не бояться смерти. И в самом деле, либо наш разум смеется
над нами, либо, если это не так, он должен стремиться только к одной
единственной цели, а именно обеспечить нам удовлетворение наших желаний, и
вся его деятельность должна быть направлена лишь на то, чтобы доставить нам
возможность творить добро и жить в свое удовольствие, как сказано в
Священном Писании. Все в этом мире твердо убеждены, что наша конечная цель -
удовольствие, и спор идет лишь о том, каким образом достигнуть его;
противоположное мнение было бы тотчас отвергнуто, ибо кто стал бы слушать