"Андрей Раевский. Конец игры ("Игры демонов" #2) " - читать интересную книгу автора

любовался дымом горящего порта. Мирваст слов на ветер не бросал - кораблей у
мятежника больше не было, и это означало, что можно было двинуть на Энмуртан
всю эскадру.
Талдвинк медленно поднял согнутые в локтях руки. Это означало, что он
начинает рисовать бой. Напряжённое ожидание перекинулось на все корабли с
налитыми ветром парусами и объяло всех: и капитанов, и кормчих, и офицеров,
и солдат. От пальцев адмирала тянулись незримые нити, управляющие каждым
движением руля и парусов. Негромкие короткие команды служили только для
пояснения. Руки адмирала начали свой плавный магический танец, и в боевом
порядке кораблей пошла перестройка. Эскадра рассредоточилась, и каждая
группа судов принялась выполнять свой манёвр. И без того неровный строй
отчаянно несущихся наперерез гуссалимских кораблей сбился окончательно.
Беспорядочно лавируя, они потеряли темп и согласованность манёвра. И вот уже
один из кораблей эскадры на полном ходу с максимальной силой, чётко, как на
учениях, скользящим тараном ударил в неловко подставленный бок самого
большого и неповоротливого из кораблей противника. Треск ломающегося дерева
заглушил воинственные вопли разношёрстной команды защитников, добрая
половина из коих уже оказалась в воде, упав с резко накренившегося борта.
Ещё два идущих впереди гуссалимских корабля были в упор расстреляны из
катапульт, и ещё до бортового сближения со своим противником они уже пылали,
словно факелы. Флагманский корабль ни на миг не сбавил скорости. Его длинный
высокий нос невозмутимо проплыл сквозь коридор горящих парусов и с треском
ломающихся мачт. Путь в гуссалимский порт был свободен.
- Пленных брать или как всегда? - прозвучал возле уха адмирала тихий
вопрос.
- Как всегда. Быстрей подтягивайтесь.
- Всех бандитов на дно! - понеслась назад команда.
Не потеряв ни одного корабля, эскадра ворвалась в порт Гуссалима на
полном ходу. И полетели пылающими осиными жалами копья-снаряды из бортовых
катапульт, сшибая деревянный навес, возведённый на белокаменном массиве.
Затрещали и повалились горящие доски и балки на головы лучников и
копьеметателей, не успевших даже толком прицелиться. Прямо с борта кинулись
на стены абордажные команды. Замелькали крюки, канаты и лестницы, заблестели
на полуденном солнце гладко начищенные шлемы, со свистом потекли по небу в
двух направлениях тонкие штрихи стрел и дротиков и понеслись со стен, под
звон мечей, первые вопли сражающихся. После трёх прицельных залпов с
кораблей ряды защитников на пирсе были смяты и рассеяны, и никто не в силах
был помешать молниеносной высадке десанта. Воины в чёрно-белых доспехах,
едва спрыгивая на землю, мгновенно выстраивались в зачехлённые сплошным
панцирем щитов отряды и, ощетинившись копьями, теснили беспорядочные группы
защитников.
Талдвинк стоял на прежнем месте, продолжая невозмутимо рисовать бой
пальцами. Теперь, когда десант уже разметал наскоро сооружённую баррикаду в
центре объятого пламенем порта, он рисовал высадку на флангах. Ни засевшие
на стоящих на якоре гуссалимских кораблях лучники, ни занявшие оборону на
стенах расположенной прямо за портом цитадели воины не были для вышколенных
мастеров штурмового боя серьёзным препятствием. Но была одна черта,
отличавшая Талдвинка от большинства его коллег, которая заставляла его
рассчитывать всё, вплоть до каждой мелочи. Адмирал ценил жизнь своих солдат.
Всех вместе и каждого в отдельности. Его ответ одному из членов Военного