"Андрей Раевский. Конец игры ("Игры демонов" #2) " - читать интересную книгу автора

вещество, рассыпаются на сотни тысяч мельчайших гранул, которые, перетекая и
пульсируя, слегка окрашиваются сизым и голубоватым цветом ледяной изморози.
В этом мире не было того плавного и непрерывного течения ощущений, в
котором пребывает человек в обычной жизни. Это скорее напоминало сон, где
одно состояние, данное в неразрывно слитном пучке ощущений, внезапно
переходит в другое. Только здесь всё было несказанно ярче, острее и
подлиннее, чем в любом сне. Сфагам уже шёл по этому сказочному, пронизанному
светом пейзажу, не чувствуя под ногами земли, когда откуда-то сверху
неожиданно появился Канкнурт. Его синий кафтан с серебряными лентами теперь,
развиваясь в потоках светового ветра, сиял ещё ослепительнее.
- Пошли, пошли, нечего к земле жаться! - прогудел он, беря Сфагама за
руку. Они поднялись вверх, и Сфагам теперь шёл по воздуху почти так же
уверенно, как и его потусторонний проводник. Рядом шагал и Велвирт.
Искрящиеся потоки светового ветра трепали его светлые волосы.
Образы ландшафта сменялись, как картинки в калейдоскопе, и вот среди
затянутого текучей белой дымкой поля показалось величественное сооружение из
двух громадных каменных столбов с покоящимся на них скульптурно отделанным
фронтоном. Разглядеть фронтон было почти невозможно - его всё время
обволакивала вязкая пелена бурно двигающихся облаков. Столбы были сделаны в
виде человеческих голов - один из них был чёрным, другой - белым.
- Вот и ворота Регерта, - провозгласил Канкнурт. - Сможете - входите!
Мастера двинулись к воротам. Их было двое, но каждому казалось, что он
идёт один, словно бы в своём собственном сне. С каждым шагом, приближающим к
воротам, росло напряжение, и это не было обычным волнением. Каждый из
столбов, словно магнит, с чудовищной силой тянул к себе. Но, кроме простой
физической тяги, здесь было ещё и другое. Противоборствующие силы
схлёстывались и в самой душе идущего к воротам, грозя разорвать её на части.
С каждым шагом именно это ни с чем не сравнимое ощущение внутренней
раздвоенности становилось всё болезненнее. Чувства звали в одну сторону,
разум - в другую, один внутренний человек со своими мыслями, склонностями и
воспоминаниями стремился в сторону белого столба, другой же со своим
собственным внутренним голосом толкал к чёрному. Эта внутренняя борьба,
кроме тоскливой мысли о безумии, приоткрывала пока ещё узкую щёлку в зазоре
между половинками души - щёлку в пустоту, в хаос. Образ этого
бескачественного и космически жуткого в своей скрытой необъятности хаоса
явился в виде зияющей чёрной пустоты. Пустоты НИЧТО, ничего общего не
имеющей с таинственной и возбуждающей воображение темнотой ночного неба. Эта
страшная чернота наступала из глубин сознания, маяча и проступая сквозь и
без того зыбкие очертания предметов. Провалиться в неё означало не просто
умереть. Это означало КАНУТЬ В НЕБЫТИЕ, а страх небытия - самый глубокий и
корневой страх человека.
Велвирт удерживал ясность разума из последних сил. Но ещё через
несколько шагов он уже сам не знал, контролирует ли он своё сознание или
нет. Мысли рвались в разные стороны, таща за собой многолетние корни
душевного опыта. Душа теперь увидела себя разорванной и скручивающейся
вправо и влево завесой, открывающей посредине бездну небытия. Этот
зрительный образ разорванной завесы стал для Велвирта кодом концентрации
затуманенного немыслимым напряжением сознания. За обеими половинками
уследить было невозможно; одна из них, увлекаемая вихревыми потоками ветра,
упала на белый столб и скрыла его своими складками. Двигаясь не столько за