"Борис Маркович Раевский. У нас на дворе (рассказы) " - читать интересную книгу автора

лопаты, топоры.
Это было так необычно, так таинственно, так интересно.
Ночь выдалась прохладная, и сперва в машине, то ли от холода, то ли от
страха, у ребят зуб на зуб не попадал.
- Ничего, - шутил Алька, - скоро согреемся. На пожаре уж что-что, а не
замерзнешь!
Глаза у Альки сверкали, и весь он был возбужден, словно перед боем.
Их везли долго лесным проселком. Все сильнее ел глаза дым, навстречу
попадались мелькающие в лучах фар черные проплешины. Потом мальчишки
повыпрыгивали из машины, и лесник повел их через болото и бурелом.
- Вот, - сказал он. - Тут...
Их разбили на группы и присоединили ко взрослым, уже работающим здесь.
Странный гул, который слышался и раньше, теперь стал еще громче.
Казалось, шумит ветер или ровный сильный дождь. Доносился треск горящих
сучьев, глухие удары: где-то рушились толстые стволы.
Надо было окопать пожар, создать заградительный пояс: неглубокую, но
широкую, оголенную полосу земли.
Все ребята сразу включились в работу. Но особенно - Алька. Черный от
копоти, с какой-то яростной удалью бросался он с топором на тощие деревца и
кусты, валил их, оттаскивал и снова крушил. Схватив лопату, Алька пластами
сдирал дерн, мох, закидывал землей тлеющие участки.
Все мальчишки тогда неплохо сражались с огнем. Но настоящим героем стал
Алька. Когда опасность миновала и все, усталые, полузадушенные дымом, но
торжествующие, собрались в лагере, Алька был черен от копоти, весь в
ссадинах, с красными, словно заплаканными глазами, а штаны его напоминали
рыболовную сеть: тридцать шесть прожженных дырок и дырочек насчитали в них
ребята.
А ты, товарищ подполковник? Ты тоже тушил пожар. Копал, где велел
вожатый. Просто копал. Горящие сосны возле тебя не падали, а брюки, хоть и
испачкались, но остались целехоньки.
А на уроках физики?! Вспомни-ка, вспомни, товарищ подполковник! Вас
было только двое - ты и Алька, да, только вы двое имели пятерки по физике.
Ваш "Магомет" был суров как инквизитор. Лишь вам двоим изо всей школы он
иногда ставил пятерки. Но не про тебя, про Альку он однажды сказал: "Светлая
голова". Никогда в классе не слышали от "Магомета" таких слов. Все замерли и
глядели на Альку, как на бога. А сам Алька даже побелел...
Признайся, товарищ подполковник, - дело прошлое! - ты тогда здорово
завидовал Альке. Ты считал его счастливейшим парнем на земле. Кажется, он и
сам так думал...
А волейбол?! Подполковник снова на секунду прикрыл глаза... И сразу
увидел - стадион, площадка, толпа орущих, свистящих болельщиков. Школьное
первенство города. Финал.
Идет последняя решающая партия. Четырнадцать: четырнадцать.
Игроки нервничают. Волнуются: не могут даже подать мяч. Две подачи
подряд, с той и с другой стороны - обе в аут. Волнение игроков передается и
болельщикам. Шумящий, орущий стадион вдруг разом стих. Словно кто-то
выключил гигантский репродуктор.
Алька на втором номере. Высокий, сухощавый, с сильными, длинными
тонкими ногами, истинными ногами спортсмена, он поднял руку: спокойно,
мальчики!